Мир Вальна

Характер

О жестоких нравах разбойника Стальной Длани и о его беспощадной шайке ходили легенды. Непослушных акранских детей пугали рассказами о являющейся по ночам железной руке, а купцы строго наказывали караванам обходить оазис Дарр-Мизра стороной. Местные знали, что даже самое дерзкое злодеяние шайки головорезов, объединившейся под началом пробившегося к власти изверга, останется безнаказанным. Настоящее имя того головореза кануло в лету. Давно не осталось дюн, за которыми готовили засады и творили бесчинства его люди; песок засыпал выгребную яму, в которую, как считалось, скинули его кости. Не осталось и самого бандита: теперь его лицо принадлежит человеку, который взял себе имя Парфиз. Высшая ценность – справедливость. Длань как никто другой знаком с настоящим злом, а потому бескомпромиссен в определении правильного и неправильного. Не гнушается мыслить категорично и возводить свои моральные ориентиры в абсолют. Очень гордится своими принципами, но ни за что в этом не признается. Не получает удовольствия от выполнения своих обязанностей, и всё же приходит в большое упоение, когда цель ордена не противоречит его философии. За годы раздумий приобрел способность к состраданию. Доброжелателен по отношению к тем, кто, как полагает, этого заслуживает. Смерть (в особенности быструю и гуманную), как и полагается эмиссару ордена, считает большим даром. Сам, разумеется, того не знает, но мыслит категориями экзистенциализма. Убеждён, что каждый свободен в своем выборе, а потому должен нести ответственность за свои деяния. Сдержан и, если к тому не располагают обстоятельства, немногословен – тех, с кем хотел бы изъясниться, давно нет в живых. Решителен, предан принципам и честен с собой – в остальных ценит то же. В сущности большой гуманист: не предвзят по отношению к представителям различных рас и народов. Умеет видеть красоту в искусственном, меланхоличном, спустя долгие годы заточения понял, что предпочитает приземленному утонченное. Из всех богов пантеона собенно чтит Цирона. Истинно-нейтральный персонаж. В силу специфических обстоятельств пробуждения предпочитает никогда не оказываться вверх тормашками. Не любит собак – как бы не силился, не может вспомнить, почему. Иногда отдаётся возлиянию. Хоть это больше и не приносит душевного покоя, вкус вина кажется Парфизу приятным. Не считает воздержание от низменных удовольствий важной частью своего пути.

Характер

О жестоких нравах разбойника Стальной Длани и о его беспощадной шайке ходили легенды. Непослушных акранских детей пугали рассказами о являющейся по ночам железной руке, а купцы строго наказывали караванам обходить оазис Дарр-Мизра стороной. Местные знали, что даже самое дерзкое злодеяние шайки головорезов, объединившейся под началом пробившегося к власти изверга, останется безнаказанным. Настоящее имя того головореза кануло в лету. Давно не осталось дюн, за которыми готовили засады и творили бесчинства его люди; песок засыпал выгребную яму, в которую, как считалось, скинули его кости. Не осталось и самого бандита: теперь его лицо принадлежит человеку, который взял себе имя Парфиз. Высшая ценность – справедливость. Длань как никто другой знаком с настоящим злом, а потому бескомпромиссен в определении правильного и неправильного. Не гнушается мыслить категорично и возводить свои моральные ориентиры в абсолют. Очень гордится своими принципами, но ни за что в этом не признается. Не получает удовольствия от выполнения своих обязанностей, и всё же приходит в большое упоение, когда цель ордена не противоречит его философии. За годы раздумий приобрел способность к состраданию. Доброжелателен по отношению к тем, кто, как полагает, этого заслуживает. Смерть (в особенности быструю и гуманную), как и полагается эмиссару ордена, считает большим даром. Сам, разумеется, того не знает, но мыслит категориями экзистенциализма. Убеждён, что каждый свободен в своем выборе, а потому должен нести ответственность за свои деяния. Сдержан и, если к тому не располагают обстоятельства, немногословен – тех, с кем хотел бы изъясниться, давно нет в живых. Решителен, предан принципам и честен с собой – в остальных ценит то же. В сущности большой гуманист: не предвзят по отношению к представителям различных рас и народов. Умеет видеть красоту в искусственном, меланхоличном, спустя долгие годы заточения понял, что предпочитает приземленному утонченное. Из всех богов пантеона собенно чтит Цирона. Истинно-нейтральный персонаж. В силу специфических обстоятельств пробуждения предпочитает никогда не оказываться вверх тормашками. Не любит собак – как бы не силился, не может вспомнить, почему. Иногда отдаётся возлиянию. Хоть это больше и не приносит душевного покоя, вкус вина кажется Парфизу приятным. Не считает воздержание от низменных удовольствий важной частью своего пути.

Биография

Многие подробности из жизни ряженого барона опущены. Человек без имени ясно помнит только последние пять-десять лет до пробуждения, а все, что было в жизни Длани до этого, спит в черной пустоте. Прошлое для него – темная кладовая, из которой периодически, приложив особое усилие воли, получается достать яркий образ или размытое воспоминание. Впрочем, теперь он этого почти не делает. Родился ряженый барон в холодную лунную ночь – кажется, в семье разорившегося купчины или особенно незадачливого аптекаря. В нежном возрасте оказался вынужден зарабатывать на хлеб чем придётся – начищал господам обувь, показывал нетрудные валиистские фокусы, подслушивал важные взрослые разговоры. Быстро понял, что честным трудом обеспечить себя не сможет. Начал со скупки и перепродажи краденых мелочей, но выяснил, что и сам неплохо справляется с поиском добычи. По мере того, как улов становился крупнее, рос и спрос на товар. Пришлось выходить на разбой. Для подельников его дар к гидрософистике оказался настоящей находкой. Там, куда без припасов боялись сунуть нос даже самые подкованные знатоки пустыни, проверенные клиенты и верные товарищи могли пройти за пару золотых. Горячий ветер разносил слухи о надежном проводнике по западным пескам Кистака. За услугами всё чаще начали обращаться те, кому требовалось как можно скорее скрыться в глубокой пустыне и не оставить лишних следов. Беглые рабы, отчаявшиеся должники, именитые налетчики и мелкие карманники – всякому были рады в вольной пустынной общине. Порядок держался на одном правиле: всякого, кто ослушается указов атамана, ждёт мучительная смерть. Все чаще бесследно пропадали караваны, шедшие с товаром в Акран, всё реже живыми возвращались сбившиеся с дороги путники. Убежденный в своей безнаказанности Стальная Длань правил головорезами железным кулаком и жестоко карал несогласных. Многие мирились с суровыми нравами главаря – тот не был скуп и всегда щедро одаривал подданных награбленным. Стремительно начали расходиться слухи о тайне его происхождения. Некоторые считали, что Длань – внебрачный сын престарелого барона, готовящийся силой вернуть положенный ему титул. Преисполненному спесью Длани было невдомек, что молву эту несут злые языки. Блудного наследника мало волновал вопрос обоснованности претензий: возможность преумножить свою власть перевешивала любые риски. Возможно, широкие массы населения и могли бы поддержать бунтовщика, выступившего против феодального гнета, однако в действительности мятежа так и не случилось. Последнюю ночь жизни паршивого человека Парфиз помнит во всех деталях. Убийцы, будь то подкупленные недовольным бароном заговорщики или недосчитавшиеся золота товарищи, застали захмелевшего Длань врасплох, пока тот спал, искалечили и решили казнить его же излюбленным методом: обессилевшего атамана подвесили вверх ногами в его покоях, содрали с него кожу и по очереди вонзили в чуть живое тело свои клинки. Измученный и совершенно жалкий, Длань еще долго звал на помощь, но никто из присягнувших ему на верность так и не пришел – слишком боялись оказаться в немилости. Совсем потеряв надежду, ряженый барон горько заплакал. А потом мир исчез. Община, уже долгое время не державаяся ни на чем, кроме страха, распалась. Опасаясь, что местное дворянство решит воспользоваться беспорядками и добить остатки мятежных сил, неуправляемые головорезы бежали вглубь пустыни. Самые ушлые из шайки попытались замуровать пещерные ходы с остатками награбленного, но так и не удостоили главаря достойного захоронения. Пробуждение было тяжелым. Жгучая ярость, горечь предательства и жажда отмщения быстро сменились безысходностью. Много столетий прошло в кромешной тьме. Время превратилось в непроходимый лабиринт, безымянный человек перестал вести ему счет и смиренно принял свое наказание – провести вечность наедине с собой. Но даже такая кара показалась богам недостаточно тяжелой: перед глазами барона начали возникать застывшие в гримасе ужаса лица жертв, эхом зазвенели предсмертные мольбы о пощаде. Века провел человек без имени наедине с каждым, кого когда-то лишил жизни, пока, наконец, не пришел к смирению. Ведомые слухами о легендарном тайнике Стальной Длани, разведчики из ордена тени обнаружили в древнем схроне не только сокровища, но и молчаливого Парфиза. Узнав о судьбе безымянного человека, эмиссары предложили ему подходящую роль в ордене. Как нетленный мог отказать своим спасителям?

Биография

Многие подробности из жизни ряженого барона опущены. Человек без имени ясно помнит только последние пять-десять лет до пробуждения, а все, что было в жизни Длани до этого, спит в черной пустоте. Прошлое для него – темная кладовая, из которой периодически, приложив особое усилие воли, получается достать яркий образ или размытое воспоминание. Впрочем, теперь он этого почти не делает. Родился ряженый барон в холодную лунную ночь – кажется, в семье разорившегося купчины или особенно незадачливого аптекаря. В нежном возрасте оказался вынужден зарабатывать на хлеб чем придётся – начищал господам обувь, показывал нетрудные валиистские фокусы, подслушивал важные взрослые разговоры. Быстро понял, что честным трудом обеспечить себя не сможет. Начал со скупки и перепродажи краденых мелочей, но выяснил, что и сам неплохо справляется с поиском добычи. По мере того, как улов становился крупнее, рос и спрос на товар. Пришлось выходить на разбой. Для подельников его дар к гидрософистике оказался настоящей находкой. Там, куда без припасов боялись сунуть нос даже самые подкованные знатоки пустыни, проверенные клиенты и верные товарищи могли пройти за пару золотых. Горячий ветер разносил слухи о надежном проводнике по западным пескам Кистака. За услугами всё чаще начали обращаться те, кому требовалось как можно скорее скрыться в глубокой пустыне и не оставить лишних следов. Беглые рабы, отчаявшиеся должники, именитые налетчики и мелкие карманники – всякому были рады в вольной пустынной общине. Порядок держался на одном правиле: всякого, кто ослушается указов атамана, ждёт мучительная смерть. Все чаще бесследно пропадали караваны, шедшие с товаром в Акран, всё реже живыми возвращались сбившиеся с дороги путники. Убежденный в своей безнаказанности Стальная Длань правил головорезами железным кулаком и жестоко карал несогласных. Многие мирились с суровыми нравами главаря – тот не был скуп и всегда щедро одаривал подданных награбленным. Стремительно начали расходиться слухи о тайне его происхождения. Некоторые считали, что Длань – внебрачный сын престарелого барона, готовящийся силой вернуть положенный ему титул. Преисполненному спесью Длани было невдомек, что молву эту несут злые языки. Блудного наследника мало волновал вопрос обоснованности претензий: возможность преумножить свою власть перевешивала любые риски. Возможно, широкие массы населения и могли бы поддержать бунтовщика, выступившего против феодального гнета, однако в действительности мятежа так и не случилось. Последнюю ночь жизни паршивого человека Парфиз помнит во всех деталях. Убийцы, будь то подкупленные недовольным бароном заговорщики или недосчитавшиеся золота товарищи, застали захмелевшего Длань врасплох, пока тот спал, искалечили и решили казнить его же излюбленным методом: обессилевшего атамана подвесили вверх ногами в его покоях, содрали с него кожу и по очереди вонзили в чуть живое тело свои клинки. Измученный и совершенно жалкий, Длань еще долго звал на помощь, но никто из присягнувших ему на верность так и не пришел – слишком боялись оказаться в немилости. Совсем потеряв надежду, ряженый барон горько заплакал. А потом мир исчез. Община, уже долгое время не державаяся ни на чем, кроме страха, распалась. Опасаясь, что местное дворянство решит воспользоваться беспорядками и добить остатки мятежных сил, неуправляемые головорезы бежали вглубь пустыни. Самые ушлые из шайки попытались замуровать пещерные ходы с остатками награбленного, но так и не удостоили главаря достойного захоронения. Пробуждение было тяжелым. Жгучая ярость, горечь предательства и жажда отмщения быстро сменились безысходностью. Много столетий прошло в кромешной тьме. Время превратилось в непроходимый лабиринт, безымянный человек перестал вести ему счет и смиренно принял свое наказание – провести вечность наедине с собой. Но даже такая кара показалась богам недостаточно тяжелой: перед глазами барона начали возникать застывшие в гримасе ужаса лица жертв, эхом зазвенели предсмертные мольбы о пощаде. Века провел человек без имени наедине с каждым, кого когда-то лишил жизни, пока, наконец, не пришел к смирению. Ведомые слухами о легендарном тайнике Стальной Длани, разведчики из ордена тени обнаружили в древнем схроне не только сокровища, но и молчаливого Парфиза. Узнав о судьбе безымянного человека, эмиссары предложили ему подходящую роль в ордене. Как нетленный мог отказать своим спасителям?

Парфиз Мухаддид

Умения

Жилище

Питомец или непись