Мир Вальна

Характер

Взгляд Томаса, казалось, всегда был направлен внутрь. Не замкнутый на себе, нет, но словно наблюдающий за течением мыслей, за рождением и угасанием чувств в глубине его души. Он не был болтливым, скорее, он говорил тогда, когда слова становились необходимостью, когда молчание больше не могло вместить всего, что бурлило внутри. Меланхолия, словно тонкая дымка, окутывала его, придавая облику задумчивость и зрелость, не свойственную его годам. Этот идеал, выкованный в горниле рабства, был его компасом, его путеводной звездой Он ценил доверие и справедливость, может быть, даже слишком сильноОн видел мир в черно-белых тонах, и его сердце разрывалось от несправедливости и жестокости, царящих вокруг. Но он не был наивным идеалистом. Он видел и другую сторону человеческой натуры – способность к состраданию, доброте и любви. Его мечты были простыми, даже банальными: тихая гавань, где он мог бы найти покой и умиротворение. Жизнь с Тесселе, вдали от интриг и опасностей, где они могли бы просто быть счастливыми. Эта мечта была его самым сокровенным желанием, маяком, светящим ему во тьме. Но было в нем и стремление к признанию, пусть и скрытое глубоко в сердце. Он хотел, чтобы его поступки имели значение, чтобы его борьба не была напрасной. Он жаждал оставить свой след в этом мире, пусть даже маленький, но значимый. Он нуждался в любви, как в воздухе. Ему важно было чувствовать себя нужным, ценным, любимым. И особенно ему нужна была Тесселе. Она была его якорем, его светом, его надеждой. Он ненавидел ложь, насилие, предательство. Он презирал тех, кто злоупотреблял властью, кто наживался на чужом горе, кто попирал человеческое достоинство. И, конечно же, его терзали страхи. Он боялся потерять Тесселе, снова оказаться в рабстве, не справиться с грузом ответственности, который лежал на его плечах. Его мучили кошмары, он снова и снова переживал ужасы прошлого. Иногда казалось, что в его душе поселился зверь – вспышки ярости, внезапные приступы паники, неконтролируемые эмоции. Но он боролся с ним, старался обуздать свои страхи, найти равновесие. Его влекла Тесселе. Не только как к сестре, не только как к другу. К женщине. Сильной, смелой, любящей. И эта любовь, выходящая за рамки общепринятых норм, была их тайной, их силой, их проклятием. Он мечтал о мире, где каждый сможет жить так, как считает нужным, не боясь преследований и унижений. Он был анархистом в душе, но не бунтарём.

Характер

Взгляд Томаса, казалось, всегда был направлен внутрь. Не замкнутый на себе, нет, но словно наблюдающий за течением мыслей, за рождением и угасанием чувств в глубине его души. Он не был болтливым, скорее, он говорил тогда, когда слова становились необходимостью, когда молчание больше не могло вместить всего, что бурлило внутри. Меланхолия, словно тонкая дымка, окутывала его, придавая облику задумчивость и зрелость, не свойственную его годам. Этот идеал, выкованный в горниле рабства, был его компасом, его путеводной звездой Он ценил доверие и справедливость, может быть, даже слишком сильноОн видел мир в черно-белых тонах, и его сердце разрывалось от несправедливости и жестокости, царящих вокруг. Но он не был наивным идеалистом. Он видел и другую сторону человеческой натуры – способность к состраданию, доброте и любви. Его мечты были простыми, даже банальными: тихая гавань, где он мог бы найти покой и умиротворение. Жизнь с Тесселе, вдали от интриг и опасностей, где они могли бы просто быть счастливыми. Эта мечта была его самым сокровенным желанием, маяком, светящим ему во тьме. Но было в нем и стремление к признанию, пусть и скрытое глубоко в сердце. Он хотел, чтобы его поступки имели значение, чтобы его борьба не была напрасной. Он жаждал оставить свой след в этом мире, пусть даже маленький, но значимый. Он нуждался в любви, как в воздухе. Ему важно было чувствовать себя нужным, ценным, любимым. И особенно ему нужна была Тесселе. Она была его якорем, его светом, его надеждой. Он ненавидел ложь, насилие, предательство. Он презирал тех, кто злоупотреблял властью, кто наживался на чужом горе, кто попирал человеческое достоинство. И, конечно же, его терзали страхи. Он боялся потерять Тесселе, снова оказаться в рабстве, не справиться с грузом ответственности, который лежал на его плечах. Его мучили кошмары, он снова и снова переживал ужасы прошлого. Иногда казалось, что в его душе поселился зверь – вспышки ярости, внезапные приступы паники, неконтролируемые эмоции. Но он боролся с ним, старался обуздать свои страхи, найти равновесие. Его влекла Тесселе. Не только как к сестре, не только как к другу. К женщине. Сильной, смелой, любящей. И эта любовь, выходящая за рамки общепринятых норм, была их тайной, их силой, их проклятием. Он мечтал о мире, где каждый сможет жить так, как считает нужным, не боясь преследований и унижений. Он был анархистом в душе, но не бунтарём.

Биография

Рождение. Семья. Томас не помнил момента своего рождения, но помнил первые ощущения этого мира: запах дыма из очага, шероховатость шерстяного одеяла, тепло отцовских рук. Дом, насколько он себя помнил, всегда стоял на берегу реки, чуть севернее Гелхейма. Мать… Ее образ растворился в дымке раннего детства. Попытки вытянуть из отца хоть какие-то воспоминания о ней лишь натыкались на стену молчания. Тормульд, обычно суровый и немногословный, становился мрачнее тучи при упоминании матери Томаса, и разговор обрывался, не успев начаться. Когда Тормульд уходил на охоту, маленького Томаса отдавали на попечение Гертруде, знакомой отца. У нее была дочь, ровесница Томаса, и мальчик с удовольствием проводил время с ней, играя у реки или помогая по хозяйству. Гертруда не была его матерью, но присматривала за ним. Тормульд, вдовец и охотник, нуждался в женщине, хранящей очаг, и Гертруда, потерявшая мужа, нуждалась в опоре. Так они и сошлись. Гертруда была женщиной строгой, даже излишне. Она не проявляла открытой жестокости к Томасу, но и особой теплоты от нее он не ощущал. Она следила за тем, чтобы он был накормлен, одет и обучен основам грамоты и счета, но в ее заботе всегда чувствовалась какая-то отстраненность. Томас был скорее обязанностью, нежели сыном, бременем, которое она приняла вместе с Тормульдом. Она любила его ровно настолько, насколько мачеха, обремененная заботами о собственном ребенке, может любить приемного. Он часто слышал упреки в нерасторопности и неуклюжести, и каждое его действие оценивалось с пристрастием. Возможно, именно поэтому Томас вырос тихим и замкнутым, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Жили они в достатке, хотя и скромно. Скудость почвы компенсировалась обилием пушного зверя в лесах и рыбных рек. Тормульд был умелым охотником и рыбаком, и их семья не голодала. Пушнину и излишки мяса продавали в Гелхейме, который находился на речном торговом пути, и это позволяло им покупать необходимые вещи и инструменты. Так и текли их дни, один похожий на другой. Томас рос, помогая отцу и Гертруде по хозяйству, играя с ее дочерью и слушая рассказы отца о диких зверях и опасностях, подстерегающих в лесу. Лесные приключения. Когда Томасу исполнилось восемь лет, его жизнь изменилась. Тормульд начал брать сына с собой на охоту. Для Томаса это стало глотком свежего воздуха, возможностью вырваться из-под гнета строгой Гертруды и провести время с отцом, который оставался для него загадкой и примером для подражания. Поначалу они не заходили далеко в лес. Тормульд, словно опытный наставник, терпеливо передавал сыну свои знания и умения. Он учил его выслеживать следы, читать лесные тропы, ориентироваться по звездам и мху на деревьях. Он рассказывал о повадках зверей, о том, как тихо подкрасться к оленю, используя движение ветра, чтобы он не учуял запах человека. Тормульд учил Томаса распознавать волчьи ямы и другие опасные ловушки, а также сооружать простейшие ловушки из колов и веревок. Он показывал, как слиться с окружающей природой, используя ветки и листья для маскировки. Он учил его быть наблюдательным, терпеливым и осторожным. Эти уроки были для Томаса не просто знаниями, это было сближение с отцом, возможность почувствовать себя частью его мира. Тормульд был немногословен, но в его немногочисленных словах чувствовалась забота и гордость за сына. Томас жадно впитывал каждое его слово, каждое движение, стараясь не упустить ни одной детали. В лесу он чувствовал себя свободным и счастливым. Забывались упреки Гертруды, исчезали страхи и сомнения. Он становился частью природы, охотником, достойным сыном своего отца. Лес был его храмом, а Тормульд – его учителем. Эти охотничьи уроки не только научили Томаса выживать в дикой природе, но и заложили в нем основы характера: терпение, наблюдательность, умение анализировать ситуацию и принимать быстрые решения. Меткий стрелок. К девяти годам Томас делал заметные успехи в охотничьем ремесле. Он уже более-менее сносно попадал в цель из лука, хотя и не всегда идеально. Также он научился пользоваться своим стилетом – коротким клинком, который обычно использовали для добивания раненого зверя. Тормульд, помимо охотничьих навыков, учил сына азам самообороны, понимая, что в диком лесу может случиться всякое. Так же, Томас уделял время тренировкам с древковым оружием, оттачивая навыки, которые могли пригодиться в бою. Первым настоящим трофеем Томаса стала небольшая лисица. Попадание было неидеальным, и шкурка не годилась для продажи, но Тормульд похвалил сына за меткость и настойчивость. Мех этой лисицы Томас до сих пор носил на шее, как трофей и память о первом успехе. Фиг знает, зачем, но он не хотел расставаться с этим символом своей первой победы. К одиннадцати годам юный охотник все больше радовал отца. Постоянное пребывание в заснеженном лесу закалило его, сделало крепким, жилистым и выносливым. Движение по лесу требовало не только внимательности и ловкости, но и выносливости. Нужно было быть осторожным, чтобы не напороться на хищника, и в то же время быстрым, чтобы догнать добычу. Он научился чувствовать лес, видеть знаки, которые ускользали от взгляда. Томас стрелял уже как опытный охотник, все чаще попадая в глаз или хотя бы в яремную вену. Тормульд строго запретил сыну мучить животных и охотиться ради забавы. Он учил его уважению к природе и бережному отношению к зверям. Томас и сам не был кровожадным. Он понимал, что охота – это способ выжить, а не способ развлечься. Хвороба. Вольная дорога. Когда Томасу исполнилось одинадцать лет, на семью обрушилось горе. Отца сразила болезнь, которая за несколько месяцев иссушила его тело и лишила сил. Тормульд больше не мог охотиться, и бремя добычи пропитания легло на плечи Томаса. Парень охотился дни напролет, стараясь обеспечить отца, Гертруд и ее дочь. Он вроде и старался, даже неплохо зарабатывал, но отец все же не дожил до совершеннолетия сына. Тормульд умер, оставив Томаса один на один с суровой реальностью. Завещания отец не оставил. Тормульд был человеком простым, не привыкшим к бумажным делам. А Гертруд, женщина не глупая, быстро сориентировалась в ситуации. Муженька нет, а нового она уже нашла. Томас подозревал, что новый мужчина в жизни Гертруды и сыграл роковую роль в его судьбе. Как так случилось, что Томас остался без дома? «Сложно представить». Родовой дом батек продал, когда к Гертруде переселился, а капитал куда-то вроде и «утек». Томас не стал спорить и выяснять. Он понимал, что ничего не докажет, а только наживет себе врагов. Злая мачеха выгнала нашего героя из дома. Правда, дала денег на дорогу, прилично отсыпала. Видимо, откупиться от совести своей. А может, она и не против была мальца, да муженек новый настоял, об этом история умалчивает. Что до дочери Гертруд… Томас надеялся, что Тесселе будет в безопасности в новой семье, что ее не дадут в обиду. Он вспоминал их детские игры, их общие тайны, и в сердце его поселялась надежда, что она не забудет его, что где-то в далеком уголке ее души сохранится память о нем. Рабство Томас, покинув родные края, двинулся на юг в поисках лучшей доли. Его путь лежал через незнакомые земли, пока он не добрался до Домелота, крупного города, известного своими торговыми связями и, конечно же, Гильдией авантюристов. В надежде найти работу и применение своим навыкам, Томас направился прямиком в Гильдию. Однако, его юный возраст стал непреодолимым препятствием. Клерк, сочувствующе глядя на мальчишку, объяснил, что не может принять его в члены Гильдии. Единственный выход – прибиться к какой-нибудь группе авантюристов и выполнить вступительное задание. Томас не отчаялся. Он стал искать подходящую компанию. Вскоре ему повезло встретить двух приключенцев и их заказчика. Они показались ему хорошими людьми, и после недолгого разговора они согласились взять его в группу. Томас был счастлив. Его приняли, накормили, и он чувствовал, что его жизнь налаживается. Но счастье оказалось недолгим. Во время одного из привалов в пустыне, когда Томас уснул, эти люди бросили его посреди бескрайних песков. Он проснулся в одиночестве, без воды и еды, не зная, как вернуться обратно. Несколько дней Томас провёл возле небольшого оазиса, где была питьевая вода. Он пытался найти дорогу, но безуспешно. Жара и голод изматывали его, и его разум начал играть с ним злые шутки. Его посетили галлюцинации. Ему казалось, что что-то манило его, звало искать чьё-то сердце. И вроде бы он даже нашел его, но потом очнулся в темноте и холоде. Он был в рабстве. Работорговцы нашли его, обессиленного и потерявшего сознание, и продали в рабство. Несколько месяцев он провёл в темноте и клетках. Эти люди ломали его личность, превращая в бессловесного раба. Но что-то внутри него сопротивлялось, не позволяя полностью сломаться. В один из дней его выкупил Махиль Аль Баджан, некий магистр глифологии. Махиль увидел что-то особенное в глазах мальчика, что-то, что заставило его протянуть руку помощи. Магистр не стал делать его своим рабом или прислужником, он искренне хотел помочь Томасу вернуться к нормальной жизни. Внезапные гости. Махиль Аль Баджан стал для Томаса тем, чего ему так не хватало – опорой, поддержкой, пусть и не в привычном понимании отцовства. Старик не занимался его воспитанием, не наставлял на путь истинный. Он просто дал Томасу кров, пищу и возможность выжить. Но поначалу Томас все ждал подвоха. Он привык к предательству, к жестокости, и ему было сложно поверить в бескорыстную доброту. Он вел себя как раб, подчиняясь каждому приказу. Но однажды вечером все изменилось. В доме Махиля было много гостей, шумно. Томас знал, что мастер Махиль – человек непростой, но он не ожидал увидеть в его доме саму принцессу домена песков Боспарианну. Томас смутился и испугался. Боспарианна выглядела странно, величественно и… вызывающе. Высокая, статная, с огромной грудью, она казалась ему существом из другого мира. Но затем, с приходом одного человека, все слетело с катушек. Томас плохо понимал, что происходит. Нападение инквизитора на девушку по имени Донна. Донна, как выяснилось позже, была приемной дочерью Махиля. В тот же миг, странные дети, что пришли с гостями, набросились на них, ранив Махиля. Этот вечер навсегда врезался в память Томаса. Домен Песков. После ожесточённой схватки им удалось справиться с нападавшими. В суматохе и хаосе Томас увидел принцессу Боспарианну с другой стороны. Она оказалась не просто величественной и надменной, но искренней и доброй. Он увидел, как она заботится о раненом Махиле, как переживает за них. Томас проникся к ней симпатией. Он был поражён её силой, её мудростью, её способностью оставаться человечной в самых сложных ситуациях. Он был очарован её красотой и её добротой. Он даже, возможно, влюбился в неё. Вскоре Томас и другие были приглашены принцессой во Дворец Домена Песков, в честь её возвращения домой. Там произошло много событий. Служанка, которая была приставлена к Томасу, оказалась его сводной сестрой, Тесселе. Его сестричкой, которую он всегда любил! Томас был потрясён этой встречей. Он не мог поверить, что Тесселе жива и находится рядом с ним. Её судьбу он узнал позже, и она оказалась ужасной. Но пока он просто был счастлив, что она рядом. Но перед этим каким-то чудом предотвратил нападение на бабушку Боспарианны, на владычицу песков Гризельду. Предотвратив покушение на Гризельду, Томас сам получил серьезное ранение. Его отвага и самоотверженность не остались незамеченными. Владычица песков не только распорядилась вылечить его, но и пообещала исполнить три его просьбы в качестве благодарности за спасение. Первой просьбой Томас, не задумываясь, попросил Гризельду освободить Тесселе от рабства и даровать ей свободу. Он хотел, чтобы его сестра наконец-то обрела покой и счастье. Но радость от освобождения Тесселе была омрачена надвигающейся бедой. Буквально на следующий день Томас случайно стал свидетелем разговора высокопоставленного вельможи и его знакомой, Вайтеррис. Разгневанный Ярл, почувствовав себя оскорбленным, вызвал мальчишку на дуэль. Жизнь Томаса оборвалась бы, не успев начаться, если бы не вмешалась принцесса Боспарианна. Она спасла его от неминуемой гибели. Но во время поединка Томас был ранен, и его старая рана в боку снова начала кровоточить. Следующий вечер Томас провел в обществе Боспарианны, которая продолжила ухаживать за раненым. Также рядом были принцесса Голдана, сестра Боспарианны, которая показалась Томасу очень доброй и светлой девушкой, его сестра Тесселе и та самая торговка Вайтеррис, чей разговор и послужил причиной дуэли. Утро после дуэли выдалось странным. Боспарианна, проявив необычайную заботу, напоила Томаса своим молоком. Томас был смущен, но не смел перечить. Он видел, как Боспарианна заботится о нём, как переживает за его состояние, и в её заботе не было ничего плохого. Затем они с Тесселе сопровождали Боспарианну. Но позже, выпив вина, уединились. Вино оказалось странным. Томас почувствовал перемены в настроении, в мышлении. Томас хотел увести сестру, почувствовав неладное. В этот момент Тесселе предупредила брата, что им нужно уходить, но не могла объяснить подробности. Она лишь умоляла его, просила бежать, но что-то сковывало её язык. Им почти удалось ускользнуть. Но на выходе их встретила Боспарианна. Её лицо было непроницаемым, а взгляд – загадочным. Она предложила Томасу перевязать раны, заботясь о его здоровье. Томас видел странности в поведении Боспарианны. Он заметил страх в глазах Тесселе перед принцессой. Он понимал, что что-то не так, но не мог понять что именно. Несмотря на все сомнения, Томас решил довериться принцессе. Ведь она была добра к нему, спасала его и Махиля. Боспарианна была его спасительницей, и он доверял ей. Он не мог предать её доверие, даже если его сердце тревожно замирало. Кошмар Боспарианна, заговорив с Томасом по душам, рассказала ему свою тайну. Она искала способ спасти свою сестру Голдану, которая безнадежно больна. Голдане осталось не так много времени, и Боспарианна была готова на всё, лишь бы продлить её жизнь. Голдана казалась Томасу такой милой, доброй и беззащитной, что он проникся сочувствием к принцессе. Боспарианна поведала ему о способе, который не все поймут и не все примут. Она призналась, что этот способ внушает страх, но другого выхода у неё нет. Тот, кто открыл ей эту тайну, был её новым джином. Джин был изменен после того, как её прежний джин погиб в пирамиде, когда они сражались с ведьмой. Если бы Томас знал, что именно задумала Боспарианна, он бы, возможно, засомневался. Но, сам имея сестру, он всем сердцем понимал её чувства. Он сказал Боспариане, что сделал бы всё возможное, чтобы спасти того, кто дорог ему. Но Томас не понимал до конца замыслов Боспарианны. Или, возможно, Боспарианна просто не доверяла ему полностью. Не доверяла своих самых сокровенных мыслей. Используя силу своего голоса и силу слова, Боспарианна отправила Томаса в кошмары. Проснулся Томас в ужасном состоянии. Он всё ещё видел кошмары наяву, в его голове звучали голоса, причинявшие невыносимую боль. Он был растерян, напуган и совершенно не понимал, что происходит. После долгих скитаний, измученный ужасными воспоминаниями и кошмарами, преследующими его разум, Томас, словно из последних сил, наткнулся на чью-то теплую грудь и снова провалился в беспамятство. На этот раз его кошмар был особенным. Он попал в мир, где смог поговорить с Червем Скверны, что сидел в его голове, пожирал его личность и мучил его. От Червя Томас узнал многое – о его истинной природе, о его целях и о том, какую роль он должен был сыграть в планах Боспарианны. Томас был на грани отчаяния. Он почти сдался, готов был позволить Червю поглотить его разум и душу. Но неожиданно, в самый последний момент, его вытащили в реальность. Через глазницу, с огромным трудом и риском, из него извлекли Червя Скверны. Освободившись от гнетущего влияния, Томас смог с трудом выговорить несколько слов. Он рассказал, кто сделал это с ним, что Боспарианна… что она задумала… Принцесса. Вместе с Гризельдой, движимые общей целью – она ради семьи, он ради сестры – они прокладывали себе путь сквозь роскошные, но зловещие залы дворца. Бальный зал, с его призрачными воспоминаниями о былом великолепии, сменился мрачным величием театра. Каждый шаг был окрашен трагедией: во имя выживания Томасу приходилось лишать жизни тех, кто уже был порабощен Скверной. И хотя его разум оправдывал эти действия самообороной, в глубине души он лелеял слабую надежду – а вдруг, вдруг их еще можно спасти? Возможно, позже его будет мучить раскаяние за эти убийства, но сейчас у него не было выбора. Самым страшным испытанием стала встреча с Махилем – человеком, который освободил Томаса, заменил ему отца. Рука мальчика не поднималась на старика. Томас отчаянно надеялся на чудо, на возможность избежать кровопролития. И казалось, их мольбы были услышаны, но… Инквизиция. Эти люди, с их ледяным бесстрастием, не дрогнув, оборвали жизнь Махиля. Не было ни гнева, ни ненависти – лишь хладнокровная эффективность. Они убили его, как прихлопывают назойливого вредителя. Для Томаса это стало ударом в самое сердце, потерей, которую он не сможет забыть. Он знал, что Махиль был опасен, но такая бесчеловечная расправа навсегда останется незаживающей раной в его душе. Предчувствие беды сгущалось в воздухе. Боспарианна не ждала их с распростертыми объятиями. Рядом с ней стояла Голдана, а в тени притаилась Тесселе, которую Томас не сразу заметил. Еще оставалась слабая надежда на мирное решение, на то, что можно избежать кровопролития. Томас видел, что Боспарианна изменилась. Та добрая и светлая принцесса, которую он знал, угасла, уступив место чему-то мрачному и чуждому. Ему было больно видеть это преображение. Почему так случилось? Почему она не доверилась ему, не рассказала о своих планах? Почему выбрала этот путь? Если бы только… Но теперь это было неважно. Вся надежда на разумное решение обратилась в пепел, когда на сцене появился Инквизитор. Соломон Слейтер – чудовище, скрытое под личиной человека. Если Боспарианна, движимая отчаянным желанием спасти сестру, и была виновна в смертях, то Томас, по крайней мере, мог понять ее мотивы. Но Инквизитора, убившего невинную девушку лишь по своей прихоти, понять было невозможно. В сердце Томаса вспыхнула ярость, ненависть, поглотившая его целиком. Он возненавидел этого человека, возненавидел всю Инквизицию. Каким-то чудом, вопреки всему, Томас выжил. Выжила и Тесселе, его сводная сестра, его любимая, его светоч во тьме. И вот теперь, под присмотром целителей Домена Песков, прикованный к больничной койке, он получил письмо. Гильдия авантюристов ждала их, Томаса и Вайтеррис.

Биография

Рождение. Семья. Томас не помнил момента своего рождения, но помнил первые ощущения этого мира: запах дыма из очага, шероховатость шерстяного одеяла, тепло отцовских рук. Дом, насколько он себя помнил, всегда стоял на берегу реки, чуть севернее Гелхейма. Мать… Ее образ растворился в дымке раннего детства. Попытки вытянуть из отца хоть какие-то воспоминания о ней лишь натыкались на стену молчания. Тормульд, обычно суровый и немногословный, становился мрачнее тучи при упоминании матери Томаса, и разговор обрывался, не успев начаться. Когда Тормульд уходил на охоту, маленького Томаса отдавали на попечение Гертруде, знакомой отца. У нее была дочь, ровесница Томаса, и мальчик с удовольствием проводил время с ней, играя у реки или помогая по хозяйству. Гертруда не была его матерью, но присматривала за ним. Тормульд, вдовец и охотник, нуждался в женщине, хранящей очаг, и Гертруда, потерявшая мужа, нуждалась в опоре. Так они и сошлись. Гертруда была женщиной строгой, даже излишне. Она не проявляла открытой жестокости к Томасу, но и особой теплоты от нее он не ощущал. Она следила за тем, чтобы он был накормлен, одет и обучен основам грамоты и счета, но в ее заботе всегда чувствовалась какая-то отстраненность. Томас был скорее обязанностью, нежели сыном, бременем, которое она приняла вместе с Тормульдом. Она любила его ровно настолько, насколько мачеха, обремененная заботами о собственном ребенке, может любить приемного. Он часто слышал упреки в нерасторопности и неуклюжести, и каждое его действие оценивалось с пристрастием. Возможно, именно поэтому Томас вырос тихим и замкнутым, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Жили они в достатке, хотя и скромно. Скудость почвы компенсировалась обилием пушного зверя в лесах и рыбных рек. Тормульд был умелым охотником и рыбаком, и их семья не голодала. Пушнину и излишки мяса продавали в Гелхейме, который находился на речном торговом пути, и это позволяло им покупать необходимые вещи и инструменты. Так и текли их дни, один похожий на другой. Томас рос, помогая отцу и Гертруде по хозяйству, играя с ее дочерью и слушая рассказы отца о диких зверях и опасностях, подстерегающих в лесу. Лесные приключения. Когда Томасу исполнилось восемь лет, его жизнь изменилась. Тормульд начал брать сына с собой на охоту. Для Томаса это стало глотком свежего воздуха, возможностью вырваться из-под гнета строгой Гертруды и провести время с отцом, который оставался для него загадкой и примером для подражания. Поначалу они не заходили далеко в лес. Тормульд, словно опытный наставник, терпеливо передавал сыну свои знания и умения. Он учил его выслеживать следы, читать лесные тропы, ориентироваться по звездам и мху на деревьях. Он рассказывал о повадках зверей, о том, как тихо подкрасться к оленю, используя движение ветра, чтобы он не учуял запах человека. Тормульд учил Томаса распознавать волчьи ямы и другие опасные ловушки, а также сооружать простейшие ловушки из колов и веревок. Он показывал, как слиться с окружающей природой, используя ветки и листья для маскировки. Он учил его быть наблюдательным, терпеливым и осторожным. Эти уроки были для Томаса не просто знаниями, это было сближение с отцом, возможность почувствовать себя частью его мира. Тормульд был немногословен, но в его немногочисленных словах чувствовалась забота и гордость за сына. Томас жадно впитывал каждое его слово, каждое движение, стараясь не упустить ни одной детали. В лесу он чувствовал себя свободным и счастливым. Забывались упреки Гертруды, исчезали страхи и сомнения. Он становился частью природы, охотником, достойным сыном своего отца. Лес был его храмом, а Тормульд – его учителем. Эти охотничьи уроки не только научили Томаса выживать в дикой природе, но и заложили в нем основы характера: терпение, наблюдательность, умение анализировать ситуацию и принимать быстрые решения. Меткий стрелок. К девяти годам Томас делал заметные успехи в охотничьем ремесле. Он уже более-менее сносно попадал в цель из лука, хотя и не всегда идеально. Также он научился пользоваться своим стилетом – коротким клинком, который обычно использовали для добивания раненого зверя. Тормульд, помимо охотничьих навыков, учил сына азам самообороны, понимая, что в диком лесу может случиться всякое. Так же, Томас уделял время тренировкам с древковым оружием, оттачивая навыки, которые могли пригодиться в бою. Первым настоящим трофеем Томаса стала небольшая лисица. Попадание было неидеальным, и шкурка не годилась для продажи, но Тормульд похвалил сына за меткость и настойчивость. Мех этой лисицы Томас до сих пор носил на шее, как трофей и память о первом успехе. Фиг знает, зачем, но он не хотел расставаться с этим символом своей первой победы. К одиннадцати годам юный охотник все больше радовал отца. Постоянное пребывание в заснеженном лесу закалило его, сделало крепким, жилистым и выносливым. Движение по лесу требовало не только внимательности и ловкости, но и выносливости. Нужно было быть осторожным, чтобы не напороться на хищника, и в то же время быстрым, чтобы догнать добычу. Он научился чувствовать лес, видеть знаки, которые ускользали от взгляда. Томас стрелял уже как опытный охотник, все чаще попадая в глаз или хотя бы в яремную вену. Тормульд строго запретил сыну мучить животных и охотиться ради забавы. Он учил его уважению к природе и бережному отношению к зверям. Томас и сам не был кровожадным. Он понимал, что охота – это способ выжить, а не способ развлечься. Хвороба. Вольная дорога. Когда Томасу исполнилось одинадцать лет, на семью обрушилось горе. Отца сразила болезнь, которая за несколько месяцев иссушила его тело и лишила сил. Тормульд больше не мог охотиться, и бремя добычи пропитания легло на плечи Томаса. Парень охотился дни напролет, стараясь обеспечить отца, Гертруд и ее дочь. Он вроде и старался, даже неплохо зарабатывал, но отец все же не дожил до совершеннолетия сына. Тормульд умер, оставив Томаса один на один с суровой реальностью. Завещания отец не оставил. Тормульд был человеком простым, не привыкшим к бумажным делам. А Гертруд, женщина не глупая, быстро сориентировалась в ситуации. Муженька нет, а нового она уже нашла. Томас подозревал, что новый мужчина в жизни Гертруды и сыграл роковую роль в его судьбе. Как так случилось, что Томас остался без дома? «Сложно представить». Родовой дом батек продал, когда к Гертруде переселился, а капитал куда-то вроде и «утек». Томас не стал спорить и выяснять. Он понимал, что ничего не докажет, а только наживет себе врагов. Злая мачеха выгнала нашего героя из дома. Правда, дала денег на дорогу, прилично отсыпала. Видимо, откупиться от совести своей. А может, она и не против была мальца, да муженек новый настоял, об этом история умалчивает. Что до дочери Гертруд… Томас надеялся, что Тесселе будет в безопасности в новой семье, что ее не дадут в обиду. Он вспоминал их детские игры, их общие тайны, и в сердце его поселялась надежда, что она не забудет его, что где-то в далеком уголке ее души сохранится память о нем. Рабство Томас, покинув родные края, двинулся на юг в поисках лучшей доли. Его путь лежал через незнакомые земли, пока он не добрался до Домелота, крупного города, известного своими торговыми связями и, конечно же, Гильдией авантюристов. В надежде найти работу и применение своим навыкам, Томас направился прямиком в Гильдию. Однако, его юный возраст стал непреодолимым препятствием. Клерк, сочувствующе глядя на мальчишку, объяснил, что не может принять его в члены Гильдии. Единственный выход – прибиться к какой-нибудь группе авантюристов и выполнить вступительное задание. Томас не отчаялся. Он стал искать подходящую компанию. Вскоре ему повезло встретить двух приключенцев и их заказчика. Они показались ему хорошими людьми, и после недолгого разговора они согласились взять его в группу. Томас был счастлив. Его приняли, накормили, и он чувствовал, что его жизнь налаживается. Но счастье оказалось недолгим. Во время одного из привалов в пустыне, когда Томас уснул, эти люди бросили его посреди бескрайних песков. Он проснулся в одиночестве, без воды и еды, не зная, как вернуться обратно. Несколько дней Томас провёл возле небольшого оазиса, где была питьевая вода. Он пытался найти дорогу, но безуспешно. Жара и голод изматывали его, и его разум начал играть с ним злые шутки. Его посетили галлюцинации. Ему казалось, что что-то манило его, звало искать чьё-то сердце. И вроде бы он даже нашел его, но потом очнулся в темноте и холоде. Он был в рабстве. Работорговцы нашли его, обессиленного и потерявшего сознание, и продали в рабство. Несколько месяцев он провёл в темноте и клетках. Эти люди ломали его личность, превращая в бессловесного раба. Но что-то внутри него сопротивлялось, не позволяя полностью сломаться. В один из дней его выкупил Махиль Аль Баджан, некий магистр глифологии. Махиль увидел что-то особенное в глазах мальчика, что-то, что заставило его протянуть руку помощи. Магистр не стал делать его своим рабом или прислужником, он искренне хотел помочь Томасу вернуться к нормальной жизни. Внезапные гости. Махиль Аль Баджан стал для Томаса тем, чего ему так не хватало – опорой, поддержкой, пусть и не в привычном понимании отцовства. Старик не занимался его воспитанием, не наставлял на путь истинный. Он просто дал Томасу кров, пищу и возможность выжить. Но поначалу Томас все ждал подвоха. Он привык к предательству, к жестокости, и ему было сложно поверить в бескорыстную доброту. Он вел себя как раб, подчиняясь каждому приказу. Но однажды вечером все изменилось. В доме Махиля было много гостей, шумно. Томас знал, что мастер Махиль – человек непростой, но он не ожидал увидеть в его доме саму принцессу домена песков Боспарианну. Томас смутился и испугался. Боспарианна выглядела странно, величественно и… вызывающе. Высокая, статная, с огромной грудью, она казалась ему существом из другого мира. Но затем, с приходом одного человека, все слетело с катушек. Томас плохо понимал, что происходит. Нападение инквизитора на девушку по имени Донна. Донна, как выяснилось позже, была приемной дочерью Махиля. В тот же миг, странные дети, что пришли с гостями, набросились на них, ранив Махиля. Этот вечер навсегда врезался в память Томаса. Домен Песков. После ожесточённой схватки им удалось справиться с нападавшими. В суматохе и хаосе Томас увидел принцессу Боспарианну с другой стороны. Она оказалась не просто величественной и надменной, но искренней и доброй. Он увидел, как она заботится о раненом Махиле, как переживает за них. Томас проникся к ней симпатией. Он был поражён её силой, её мудростью, её способностью оставаться человечной в самых сложных ситуациях. Он был очарован её красотой и её добротой. Он даже, возможно, влюбился в неё. Вскоре Томас и другие были приглашены принцессой во Дворец Домена Песков, в честь её возвращения домой. Там произошло много событий. Служанка, которая была приставлена к Томасу, оказалась его сводной сестрой, Тесселе. Его сестричкой, которую он всегда любил! Томас был потрясён этой встречей. Он не мог поверить, что Тесселе жива и находится рядом с ним. Её судьбу он узнал позже, и она оказалась ужасной. Но пока он просто был счастлив, что она рядом. Но перед этим каким-то чудом предотвратил нападение на бабушку Боспарианны, на владычицу песков Гризельду. Предотвратив покушение на Гризельду, Томас сам получил серьезное ранение. Его отвага и самоотверженность не остались незамеченными. Владычица песков не только распорядилась вылечить его, но и пообещала исполнить три его просьбы в качестве благодарности за спасение. Первой просьбой Томас, не задумываясь, попросил Гризельду освободить Тесселе от рабства и даровать ей свободу. Он хотел, чтобы его сестра наконец-то обрела покой и счастье. Но радость от освобождения Тесселе была омрачена надвигающейся бедой. Буквально на следующий день Томас случайно стал свидетелем разговора высокопоставленного вельможи и его знакомой, Вайтеррис. Разгневанный Ярл, почувствовав себя оскорбленным, вызвал мальчишку на дуэль. Жизнь Томаса оборвалась бы, не успев начаться, если бы не вмешалась принцесса Боспарианна. Она спасла его от неминуемой гибели. Но во время поединка Томас был ранен, и его старая рана в боку снова начала кровоточить. Следующий вечер Томас провел в обществе Боспарианны, которая продолжила ухаживать за раненым. Также рядом были принцесса Голдана, сестра Боспарианны, которая показалась Томасу очень доброй и светлой девушкой, его сестра Тесселе и та самая торговка Вайтеррис, чей разговор и послужил причиной дуэли. Утро после дуэли выдалось странным. Боспарианна, проявив необычайную заботу, напоила Томаса своим молоком. Томас был смущен, но не смел перечить. Он видел, как Боспарианна заботится о нём, как переживает за его состояние, и в её заботе не было ничего плохого. Затем они с Тесселе сопровождали Боспарианну. Но позже, выпив вина, уединились. Вино оказалось странным. Томас почувствовал перемены в настроении, в мышлении. Томас хотел увести сестру, почувствовав неладное. В этот момент Тесселе предупредила брата, что им нужно уходить, но не могла объяснить подробности. Она лишь умоляла его, просила бежать, но что-то сковывало её язык. Им почти удалось ускользнуть. Но на выходе их встретила Боспарианна. Её лицо было непроницаемым, а взгляд – загадочным. Она предложила Томасу перевязать раны, заботясь о его здоровье. Томас видел странности в поведении Боспарианны. Он заметил страх в глазах Тесселе перед принцессой. Он понимал, что что-то не так, но не мог понять что именно. Несмотря на все сомнения, Томас решил довериться принцессе. Ведь она была добра к нему, спасала его и Махиля. Боспарианна была его спасительницей, и он доверял ей. Он не мог предать её доверие, даже если его сердце тревожно замирало. Кошмар Боспарианна, заговорив с Томасом по душам, рассказала ему свою тайну. Она искала способ спасти свою сестру Голдану, которая безнадежно больна. Голдане осталось не так много времени, и Боспарианна была готова на всё, лишь бы продлить её жизнь. Голдана казалась Томасу такой милой, доброй и беззащитной, что он проникся сочувствием к принцессе. Боспарианна поведала ему о способе, который не все поймут и не все примут. Она призналась, что этот способ внушает страх, но другого выхода у неё нет. Тот, кто открыл ей эту тайну, был её новым джином. Джин был изменен после того, как её прежний джин погиб в пирамиде, когда они сражались с ведьмой. Если бы Томас знал, что именно задумала Боспарианна, он бы, возможно, засомневался. Но, сам имея сестру, он всем сердцем понимал её чувства. Он сказал Боспариане, что сделал бы всё возможное, чтобы спасти того, кто дорог ему. Но Томас не понимал до конца замыслов Боспарианны. Или, возможно, Боспарианна просто не доверяла ему полностью. Не доверяла своих самых сокровенных мыслей. Используя силу своего голоса и силу слова, Боспарианна отправила Томаса в кошмары. Проснулся Томас в ужасном состоянии. Он всё ещё видел кошмары наяву, в его голове звучали голоса, причинявшие невыносимую боль. Он был растерян, напуган и совершенно не понимал, что происходит. После долгих скитаний, измученный ужасными воспоминаниями и кошмарами, преследующими его разум, Томас, словно из последних сил, наткнулся на чью-то теплую грудь и снова провалился в беспамятство. На этот раз его кошмар был особенным. Он попал в мир, где смог поговорить с Червем Скверны, что сидел в его голове, пожирал его личность и мучил его. От Червя Томас узнал многое – о его истинной природе, о его целях и о том, какую роль он должен был сыграть в планах Боспарианны. Томас был на грани отчаяния. Он почти сдался, готов был позволить Червю поглотить его разум и душу. Но неожиданно, в самый последний момент, его вытащили в реальность. Через глазницу, с огромным трудом и риском, из него извлекли Червя Скверны. Освободившись от гнетущего влияния, Томас смог с трудом выговорить несколько слов. Он рассказал, кто сделал это с ним, что Боспарианна… что она задумала… Принцесса. Вместе с Гризельдой, движимые общей целью – она ради семьи, он ради сестры – они прокладывали себе путь сквозь роскошные, но зловещие залы дворца. Бальный зал, с его призрачными воспоминаниями о былом великолепии, сменился мрачным величием театра. Каждый шаг был окрашен трагедией: во имя выживания Томасу приходилось лишать жизни тех, кто уже был порабощен Скверной. И хотя его разум оправдывал эти действия самообороной, в глубине души он лелеял слабую надежду – а вдруг, вдруг их еще можно спасти? Возможно, позже его будет мучить раскаяние за эти убийства, но сейчас у него не было выбора. Самым страшным испытанием стала встреча с Махилем – человеком, который освободил Томаса, заменил ему отца. Рука мальчика не поднималась на старика. Томас отчаянно надеялся на чудо, на возможность избежать кровопролития. И казалось, их мольбы были услышаны, но… Инквизиция. Эти люди, с их ледяным бесстрастием, не дрогнув, оборвали жизнь Махиля. Не было ни гнева, ни ненависти – лишь хладнокровная эффективность. Они убили его, как прихлопывают назойливого вредителя. Для Томаса это стало ударом в самое сердце, потерей, которую он не сможет забыть. Он знал, что Махиль был опасен, но такая бесчеловечная расправа навсегда останется незаживающей раной в его душе. Предчувствие беды сгущалось в воздухе. Боспарианна не ждала их с распростертыми объятиями. Рядом с ней стояла Голдана, а в тени притаилась Тесселе, которую Томас не сразу заметил. Еще оставалась слабая надежда на мирное решение, на то, что можно избежать кровопролития. Томас видел, что Боспарианна изменилась. Та добрая и светлая принцесса, которую он знал, угасла, уступив место чему-то мрачному и чуждому. Ему было больно видеть это преображение. Почему так случилось? Почему она не доверилась ему, не рассказала о своих планах? Почему выбрала этот путь? Если бы только… Но теперь это было неважно. Вся надежда на разумное решение обратилась в пепел, когда на сцене появился Инквизитор. Соломон Слейтер – чудовище, скрытое под личиной человека. Если Боспарианна, движимая отчаянным желанием спасти сестру, и была виновна в смертях, то Томас, по крайней мере, мог понять ее мотивы. Но Инквизитора, убившего невинную девушку лишь по своей прихоти, понять было невозможно. В сердце Томаса вспыхнула ярость, ненависть, поглотившая его целиком. Он возненавидел этого человека, возненавидел всю Инквизицию. Каким-то чудом, вопреки всему, Томас выжил. Выжила и Тесселе, его сводная сестра, его любимая, его светоч во тьме. И вот теперь, под присмотром целителей Домена Песков, прикованный к больничной койке, он получил письмо. Гильдия авантюристов ждала их, Томаса и Вайтеррис.

Томас Йордал

Умения