Донна Аль-Баджан

Когда-то давно, в землях холодного севера, жила некая Гретта, - бледная эльфа невысокого роста, но острая умом и уважаемая местными. Будучи образованным рунологом (чародеем северной традиции), она служила различным лордам и баронам Домена зимы, выполняя заказы, делая артефакты и зачаровывая снаряжение их небольших армий. Тогда то, в угоду неизвестных причин, эльфийка и стала любовницей одного из заказчиков, - Лорда Мартака из чёрт знает какой династии... Время шло, пылкие ночи сменялись неделями пренебрежения. Кончилось всё тем, что Гретта понесла дитя, боясь от него избавиться под натиском материнских чувств. Выносив чадо и родив, северная чародейка прозвала её в начале Фростлиной, но потом вспомнила о мечте уехать далеко на восток, где холмы благоухают урожаями и цветами. А посему имя, спустя неделю, сменилось на Донну - так, по мнению новоиспечённой матери, должны были звучать имена жителей тёплых краёв. Однако судьба не была добра к любовнице лорда. Его жена, прознав о содеянном, стала строить козни и клеветать на волшебницу. Частые ссоры, безразличие неверного мужа и откровенная ложь привели к тому, что заказов становилось всё меньше, а в спину плевали всё чаще. Репутация женщины пала столь низко, что однажды её чуть не изнасиловала городская стража на глазах у крохотной дочери. Ведь никому не было дела до распутницы, что омрачила род почтенного Лорда Мартака. Благо опыт в рунологии и ручных знаках позволили покарать негодяев, взамен навлекая ещё большую беду на крохотное семейство... Из города пришлось бежать. Прихватив пожитки и своё кареглазое, страдающее плохим зрением от человеческой примеси потомство, Гретта навязалась ближайшему каравану. То оказались купцы из далёких и жарких земель Домена пустынь. Такой расклад вполне устраивал рунолога, пускай и был далёк от мечтаний о пахотных землях, и они двинулись в путь. Так прошла почти пара недель. Торговый караван заезжал в города и поселения, лежащие вдоль торгового тракта, купцы подружились с Греттой и её суетливой дочерью. Это были хорошие люди, понимающие тонкости жизни и откровенно жалеющие неудачливую мать. Как понимала Донна, они даже предлагали её сотрудничество, чтобы та стала частью их каравана и предлагала рунические услуги покупателям. Всё, казалось бы, начало налаживаться. Чёрная полоса сменялась белой, но нет... Придвигаясь к первому южному граду, Домелоту, караван попал в засаду. Какие-то бродяги, вооружившись чем попало, в огромном числе возымели грабить повозку, желая утолить голод и собственную ничтожность. Отчаяние - оно порою приводит к подобным поступкам. Развязалась драка, нет - бойня. Тела торговцев падали замертво, их охрана и мать Донны сражались до последнего, но не справились с отбросами общества. Малышка тем временем, по наказу мамы, пряталась под колёсами повозки, зарываясь в песок, - в суматохе резни её так и не заметили... В страхе, не проливая слёз, она пролежала так несколько часов. Даже когда разбойники ушли далеко, - она никак не могла встать, ведь не хотела верить, что её мать умерла. Лишь к ночи, сквозь тряску в ногах и смутное зрение из-за потерянных в бархане очков, Донна увидела силуэты убиенных людей, и светлое платье Гретты, окрашенное красной линией засохшей крови. Её глаза были раскрыты, будто живые. Но, как не рыдала девочка, как не трясла её - женщина не просыпалась... Замёрзшая, испачканная кровью и проливающая слёзы, девочка пошла в пучину ночи, к дальним огонькам света, что мелькали средь песчаных дюн. Возможно, это была ошибка и ей следовало идти дальше, ведь теми огнями были костры странных жителей, приносящих в жертву ягнёнка. Не понимая, нормально это или нет, Донна попросила о помощи и её приняли. Но, вопреки всем ожиданиям, отнеслись как к рабыне, ниспосланной самими богами. Воспоминания о тех месяцах смешались в неразборчивый пучок отчаяния. По ночам малышку связывали, чтобы не убежала, а днём заставляли работать. Кормили помоями, как какую-то свинью и даже не накрывали в холодную ночь одеялом, из-за чего Донна нередко болела. Казалось, что этим мужчине и женщине с неприятными лицами и безумными взглядами, было в удовольствие ломать чью-то жизнь. Каждый раз их ссоры приводили к побоям, но не друг друга, а новоиспечённой прислуги, из-за чего та стала напоминать изголодавшийся труп с поникшим взглядом, который совсем утратил возможность нормально видеть. Но в один прекрасный день к хижине подошёл красивый, явно обеспеченный мужчина и попросил крова. При нём был посох, разрисованный мистическими знаками. Их стиль не был знаком девочке, но чем-то эти узоры напоминали руны, коими промышляла покойная мать. Это был первый раз, когда в обиталище сошедших с ума ублюдков появился кто-то посторонний. Но Донну вскоре спрятали с глаз долой, чтобы не мешала выкачивать деньги из гостя, снова связав и кинув в дальний угол дома. Слабо кашляя и в который раз плача, в холодной судороге девочка проклинала всё, ныне живущее: богов, людей, судьбу, тех разбойников, стражников и всех тех, кто не помог, кто вёл себя плохо. Понимая, что такого шанса может больше не быть, она уселась и начала грызть верёвки, - те уже изрядно прохудились после недель, а может и месяцев регулярного использования. От того, вскоре Донна была свободна и пошатываясь, вылезла из окна, чуть ли не в бреду добираясь до ближайшего домика, где мирно спал неизвестный волшебник. Аккуратно проникнув вовнутрь и взял тяжёлый посох в руки, она решила отомстить. Полу-эльфийка не сильно разобралась в том, что значили рисунки на кольцах-механизмах артефакта, но... Махиль Аль-Баджан проснулся от криков и суматохи. Была ночь. Холодная, как и всегда. Первым делом он хотел взяться за свой посох, но того не оказалось на месте, а дверь скрипела, будучи приоткрытой. Выбежав, он увидел удивительную картину. Та самая девочка, что ранее напоминала живой труп и рабыню, в слезах наставляла активированный посох на семейство приютивших людей. Она кричала навзрыд что-то в духе "Будьте вы прокляты!! Я вас ненавижу!! Вы плохие люди!! Как разбойники!! Как... ааа!!" - и в тот самый миг красный луч огненного эфира низверг тела истязателей до пепла, попутно поджигая жилище. Так началось знакомство будущего преподавателя магической академии Аль-Харима, столицы пустынного домена, и несчастной, но талантливой девочки. Видя в ней потенциал и сочувствуя тяжёлой судьбе, он не стал винить оную за акт правосудия. А ещё удочерил бедняжку. В академии были удивлены неожиданному пополнению холостяка, ведь ничего такого в документах сказано не было. Но просчёт был некритичным, а поэтому пара поселилась подле образовательного учреждения и начала новую жизнь. Донна росла покладистой, робкой и крайне вдумчивой девочкой. Общению со сверстниками она предпочитала компанию нового отца и шелест книжных страниц. Махиль Аль-Баднаж передал ей свою фамилию, чтобы упростить той жизнь в будущем, и окружал серовласую малышку заботой, пытаясь сгладить тяжёлые воспоминания о бегстве и рабских условиях, в чём неплохо преуспел. Магия, глифы, руны, артефакты - всё это стало игрушками юной особы, смыслом жизни, фундаментом и путём к обретению силы. Её мать не смогла победить тех врагов при помощи магии, но Донна сможет, она будет стараться и накажет всех злодеев этого мира! Хотя даже друзей не сумела завести, чем смешила папашу. Проблемная самооценка и боязнь сделали её серой молью и незримой тенью факультета начертания. Сидя на задних партах, она молча записывала конспекты, а на переменах пряталась в библиотеке, изучая колдовство и ставя эксперименты на пергаментах. Лишь на последнем курсе к ней привязался некий юноша, предложив встречаться. Он украл её первый поцелуй и объятия, но когда дело дошло до постели, - Донна испугалась, ведь всё разворачивалось слишком стремительно. На сим первая любовь оборвалась, повергая одинокую девушку в горестную печаль. Но, будто в шутку, это событие послужило обретению первой дружбы, - у неудачного ухажёра оказалось довольно много бывших и те сформировали что-то в духе клуба несчастных девиц. Наконец-то серая моль стала частью некого общества, и домой приходила не с пустыми глазами, а в улыбке, радуя преподавателя-отца. Этот год оказался самым насыщенным и счастливым. Махиль стал брать её на вылазки к руинам и в дальние земли, рассказал ей о тонкостях и синтезе двух оккультных традиций и позволил самой отправиться в короткое путешествие. Пускай было сложно, одиноко и страшно, но мрачные ночи и поиски некой истины вдоль катакомб позволили Донне завершить свой стержень. Она поняла, что магия - это вся её жизнь. Ею она может за себя постоять, заработать денег, стать значимой в глазах других людей. Вернувшись просвещённой, она закончила обучение в магической академии Аль-Харима и получила документ с идеальными баллами, став негласной знаменитостью в тесном кругу своих подруг и преподавателей. Впереди ждала её собственная жизнь, в которой робкая, но целеустремлённая Донна, может быть, сможет обрести себя.