Здоровье
0
0
Скорость
0
0
Защита
0
Рез.
0
Ловкость
0
0
Сила
0
0
Восприятие
0
0
Выдержка
0
0
Смекалка
0
0
Харизма
0
0
+23
+5
+6
+56
+23
+5
+6
+56
+23
+5
+6
+56
Имя:
Грёза
По прозвищу Еретичка из трущоб.
Раса:
-
Зверолюд (народности савант), эльф, шах, нечестивая.
Роль:
Валиистка/чернь
Внешность
170 см, 50 кг, любит свою одежду, которую она сшила в трущобах. Молодая девушка с бледной кожей, покрытой синими пятнами, которые расползаются по лицу и телу, особенно яркие на лбу, где выделяется ромбовидный узор. Её чёрные глаза без зрачков выглядят жутковато, но она научилась прятать их под шлемом, который создаёт её джинн. Длинные светлые волосы, слегка растрёпанные, обрамляют острые рога и эльфийские уши. Одета в тёмное платье с глубоким вырезом, украшенное чёрными перьями на плечах, и лёгкий белый плащ, что не мешает двигаться и элегантная бархатка, которую ей удалось выкрасть. На голове -широкополая шляпа, добавляющая ей таинственности. На бедре висит цепочка.
Внешность
170 см, 50 кг, любит свою одежду, которую она сшила в трущобах. Молодая девушка с бледной кожей, покрытой синими пятнами, которые расползаются по лицу и телу, особенно яркие на лбу, где выделяется ромбовидный узор. Её чёрные глаза без зрачков выглядят жутковато, но она научилась прятать их под шлемом, который создаёт её джинн. Длинные светлые волосы, слегка растрёпанные, обрамляют острые рога и эльфийские уши. Одета в тёмное платье с глубоким вырезом, украшенное чёрными перьями на плечах, и лёгкий белый плащ, что не мешает двигаться и элегантная бархатка, которую ей удалось выкрасть. На голове -широкополая шляпа, добавляющая ей таинственности. На бедре висит цепочка.
Характер
Кай, из письма Галлану (фрагмент): «Галлан, ты спрашивал, что я нашёл в этой девчонке, что таскаю её за собой, как талисман. Не знаю, поймёшь ли ты, но вот тебе правда. Она - буря, что ходит на двух ногах. Она яростна и неудержима, когда сталкивается с несправедливостью, предательством или когда кто-то угрожает тем, кого она, хоть и не признает, считает своими. Её ветер рвёт стены и сбивает с ног врагов, если те переходят черту - особенно если они бьют по слабым или лезут к ней с ножом. В драке она жестока, почти безрассудна, потому что ненавидит чувствовать себя загнанной в угол - и тогда её магия становится оружием, а не просто силой. Спокойной она бывает с теми, кто не пытается её исправить или приручить. С голодными детьми из трущоб, с ранеными зверями, с теми редкими людьми, кто не ждёт от неё ни геройства, ни покаяния. А ещё - в одиночестве, когда никто не видит: тогда она позволяет себе просто существовать, слушая шум ветра в разбитых окнах или наблюдая за бурей, будто разговаривая с родной стихией. Почему так? Потому что её ярость - это щит, а спокойствие есть редкая роскошь, которую она может позволить лишь там, где не надо доказывать, что она не жертва. Ворует, как дышит, - с ухмылкой. Однажды поймала мальца, что тащил хлеб с лотка. Я думал, сдаст его страже, а она сунула ему свой кусок и буркнула: “Ты тощий, жри”. Сама потом два дня ела сухие корки. Её глаза, чёрные, как угли, прожгут тебя, если учует насмешку. Видел я, как она дрожит после драки, но виду не подаёт. Как-то словил жар в подворотне, думал, сгнию там, а она прижала ладонь к башке - и лихорадка ушла, будто её ветром сдуло. “Магия?” - спрашиваю. “Ага”, - фыркнула она. Слыхал про того ублюдка, что на неё полез? Он сам напросился - нож к горлу приставил, думал, слабая. Она орала: “Отвали!” - а он лез. Короче, Ветром его оттолкнула, а тот и упал с крыши. Потом она притащила его старухе-матери кошель с монетами: “От него”. Враньё, конечно, - откуда у того скота деньги? Но зачем-то ведь сделала. Её джинн – птица, не разбираюсь какая, и шлем красивый такой с крыльями по бокам. Она больше боится не инквизиции, а себя. Нашли раз пацана с порезами в трущобах, все пальцем тыкали в неё. Не спорила, кивнула: “Я”. А я потом узнал - это травник его колючками побил за кражу. Сказал ей. Она хмыкнула: “Пусть боятся заранее”. Зачем я с ней? Может, потому что она, утащив добычу, оставляет медяки нищим. Или потому, что каждую бурю смотрит с заворожённым лицом. А может, потому что её платье из лохмотьев, будто для королевы сшито. Но вот тебе совет: если возьмёшь её в дело, включай воображение, с отталкиванием можно много намутить.»
Характер
Кай, из письма Галлану (фрагмент): «Галлан, ты спрашивал, что я нашёл в этой девчонке, что таскаю её за собой, как талисман. Не знаю, поймёшь ли ты, но вот тебе правда. Она - буря, что ходит на двух ногах. Она яростна и неудержима, когда сталкивается с несправедливостью, предательством или когда кто-то угрожает тем, кого она, хоть и не признает, считает своими. Её ветер рвёт стены и сбивает с ног врагов, если те переходят черту - особенно если они бьют по слабым или лезут к ней с ножом. В драке она жестока, почти безрассудна, потому что ненавидит чувствовать себя загнанной в угол - и тогда её магия становится оружием, а не просто силой. Спокойной она бывает с теми, кто не пытается её исправить или приручить. С голодными детьми из трущоб, с ранеными зверями, с теми редкими людьми, кто не ждёт от неё ни геройства, ни покаяния. А ещё - в одиночестве, когда никто не видит: тогда она позволяет себе просто существовать, слушая шум ветра в разбитых окнах или наблюдая за бурей, будто разговаривая с родной стихией. Почему так? Потому что её ярость - это щит, а спокойствие есть редкая роскошь, которую она может позволить лишь там, где не надо доказывать, что она не жертва. Ворует, как дышит, - с ухмылкой. Однажды поймала мальца, что тащил хлеб с лотка. Я думал, сдаст его страже, а она сунула ему свой кусок и буркнула: “Ты тощий, жри”. Сама потом два дня ела сухие корки. Её глаза, чёрные, как угли, прожгут тебя, если учует насмешку. Видел я, как она дрожит после драки, но виду не подаёт. Как-то словил жар в подворотне, думал, сгнию там, а она прижала ладонь к башке - и лихорадка ушла, будто её ветром сдуло. “Магия?” - спрашиваю. “Ага”, - фыркнула она. Слыхал про того ублюдка, что на неё полез? Он сам напросился - нож к горлу приставил, думал, слабая. Она орала: “Отвали!” - а он лез. Короче, Ветром его оттолкнула, а тот и упал с крыши. Потом она притащила его старухе-матери кошель с монетами: “От него”. Враньё, конечно, - откуда у того скота деньги? Но зачем-то ведь сделала. Её джинн – птица, не разбираюсь какая, и шлем красивый такой с крыльями по бокам. Она больше боится не инквизиции, а себя. Нашли раз пацана с порезами в трущобах, все пальцем тыкали в неё. Не спорила, кивнула: “Я”. А я потом узнал - это травник его колючками побил за кражу. Сказал ей. Она хмыкнула: “Пусть боятся заранее”. Зачем я с ней? Может, потому что она, утащив добычу, оставляет медяки нищим. Или потому, что каждую бурю смотрит с заворожённым лицом. А может, потому что её платье из лохмотьев, будто для королевы сшито. Но вот тебе совет: если возьмёшь её в дело, включай воображение, с отталкиванием можно много намутить.»
Биография
Грёза родилась в ночь, когда над «Гнилым кварталом» бушевала слепая гроза. Молнии били в землю, а в борделе «Чёрный лотос» горели все свечи, хотя их никто не зажигал. Её мать, зверолюдка Джулия, умерла через шесть лет, задохнувшись в подвале от лихорадки и вони дешёвых духов. Отец же, таинственный и отсутствующий, оставил ей в наследство лишь ересь – «дар». Хозяйка борделя, старуха Карга с лицом, смятым, как старый пергамент, растила девочку, пока не заметила, как чернеют её глаза. В одиннадцать лет Грёзу вышвырнули на улицу. Карга стояла в дверях, скрестив руки, её голос хрипел, как ржавый нож: - Вон, уродина! Чтоб твои глаза церковь забрала! Через неделю она попыталась стащить яблоко у слепого старика на рынке. Её рука дрогнула, и ветер вырвался из ладони, сорвав клочок бороды. Старик взревел, хватаясь за лицо: - Ересь эдакая! С тех пор дети шарахались от неё, как от чумы. Однажды, она сидела у стены, сжимаясь от голода, который грыз её живот, словно крыса. Камень просвистел у виска, и детский голос прошипел: - Сдохни, ведьма! К двенадцати годам Грёза стала мишенью для трущобных банд. Однажды её загнали в угол - трое подростков с палками. От страха и злости внутри что-то щёлкнуло: ветер взвыл, разметав врагов, как мусор. С тех пор она тайно училась управлять этой силой, понимая, что это её шанс вырваться из грязи. Но слухи о «еретичке» поползли дальше, до ушей инквизиции. В четырнадцать, под полной луной, она встретила джинна. Он явился ей птицей, а затем обратился в шлем - защита, что теперь всегда с ней. Джинн и раньше шептал ей мысли для успокоения. В бою его голос звучал в голове настойчиво. К пятнадцати годам её знали все крысы Гнилого квартала. Старухи крестились, мальчишки швыряли гнильём. Она сидела у стены, когда тощий парень с ножом за поясом пнул её сапогом. Его голос был резким, но в нём сквозило любопытство: - Чё сидишь, как мокрая курица? Видал, как ты у мясника своровала! Грёза прикрыла лицо рукой, ожидая удара. Но вместо этого в её колени шлёпнулась ворованная колбаса. Парень ухмыльнулся: - Меня Кай зовут. Будешь со мной шастать - научу не светиться. У него были глаза голодного кота, цепкие и внимательные. Он учил её красть тихо, приговаривая: - Не лезь первой. Хватай, когда дерутся. Показал, как вскрывать замки гвоздём, сжимая её руку своей: - Дави, сука, дави, пока не щёлкнет! Однажды он ткнул пальцем в её синеющие запястья, покрытые странными пятнами: - Пятна твои - как карта города. Вот тут, - он нажал на локоть, - точно помойка Рыжего Двалва. Грёза хохотнула, наверное, впервые за долгие годы. К шестнадцати Грёза стала легендой. Дети шептались, что она откидывает взглядом, а Кай всё чаще хмурился. Однажды, сидя на развалинах пекарни, он точил кинжал и бросил, не глядя на неё: - Слышь, Шнырь видел, как ты крышу снесла у конюшни. Грёза сдернула тряпки с рогов, открыв чёрные глаза без зрачков. Кай отвёл взгляд. - Не крышу, - буркнула она. - Пару досок. - Пару досок, бля! - Он вскочил, махнув клинком. - Ты ломаешь всё, к чему прикоснёшься! Нельзя же родные стены ломать, даже если они тебя не принимают. Ветер вырвался сам. Кай вякнул себе под нос, выругавшись. Его голос дрожал от злости: - Ты даже держать это не можешь! Она сжала кулаки, глядя ему в глаза: - Уйду. - Куда? В церковь? Тебя там на костре зажарят! - Не в церковь, - отрезала она. Кай швырнул кинжал к её ногам, лезвие звякнуло о камень: - Возьми. Всё равно спёр для тебя. Утро встретило её ливнем. Грёза стояла на крыше мельницы, глядя, как молнии рвут небо. Кай подошёл сзади, мокрый до нитки, с ворованной трубкой в зубах. Дым смешивался с дождём. - Решено? - спросил он, выдохнув облако. Она кивнула, не оборачиваясь: - Найду его. Отца. - Убьёшь? - Кай прищурился. - Спрошу, - она повернулась, как жить с этим внутри. Душа тянет отсюда. Он плюнул в лужу, ухмыльнувшись: - Скажи, что хотела сдохнуть, да не вышло. Грёза спускалась по верёвке, цепляясь за скользкие доски. Кай крикнул ей вслед: - Эй, Грёза! Станешь богом - не забудь, где твоё дерьмовое начало! Она не обернулась. Впереди ждали дороги, полные страха и бурь. А позади остался смех Кая, унесённый ветром.
Биография
Грёза родилась в ночь, когда над «Гнилым кварталом» бушевала слепая гроза. Молнии били в землю, а в борделе «Чёрный лотос» горели все свечи, хотя их никто не зажигал. Её мать, зверолюдка Джулия, умерла через шесть лет, задохнувшись в подвале от лихорадки и вони дешёвых духов. Отец же, таинственный и отсутствующий, оставил ей в наследство лишь ересь – «дар». Хозяйка борделя, старуха Карга с лицом, смятым, как старый пергамент, растила девочку, пока не заметила, как чернеют её глаза. В одиннадцать лет Грёзу вышвырнули на улицу. Карга стояла в дверях, скрестив руки, её голос хрипел, как ржавый нож: - Вон, уродина! Чтоб твои глаза церковь забрала! Через неделю она попыталась стащить яблоко у слепого старика на рынке. Её рука дрогнула, и ветер вырвался из ладони, сорвав клочок бороды. Старик взревел, хватаясь за лицо: - Ересь эдакая! С тех пор дети шарахались от неё, как от чумы. Однажды, она сидела у стены, сжимаясь от голода, который грыз её живот, словно крыса. Камень просвистел у виска, и детский голос прошипел: - Сдохни, ведьма! К двенадцати годам Грёза стала мишенью для трущобных банд. Однажды её загнали в угол - трое подростков с палками. От страха и злости внутри что-то щёлкнуло: ветер взвыл, разметав врагов, как мусор. С тех пор она тайно училась управлять этой силой, понимая, что это её шанс вырваться из грязи. Но слухи о «еретичке» поползли дальше, до ушей инквизиции. В четырнадцать, под полной луной, она встретила джинна. Он явился ей птицей, а затем обратился в шлем - защита, что теперь всегда с ней. Джинн и раньше шептал ей мысли для успокоения. В бою его голос звучал в голове настойчиво. К пятнадцати годам её знали все крысы Гнилого квартала. Старухи крестились, мальчишки швыряли гнильём. Она сидела у стены, когда тощий парень с ножом за поясом пнул её сапогом. Его голос был резким, но в нём сквозило любопытство: - Чё сидишь, как мокрая курица? Видал, как ты у мясника своровала! Грёза прикрыла лицо рукой, ожидая удара. Но вместо этого в её колени шлёпнулась ворованная колбаса. Парень ухмыльнулся: - Меня Кай зовут. Будешь со мной шастать - научу не светиться. У него были глаза голодного кота, цепкие и внимательные. Он учил её красть тихо, приговаривая: - Не лезь первой. Хватай, когда дерутся. Показал, как вскрывать замки гвоздём, сжимая её руку своей: - Дави, сука, дави, пока не щёлкнет! Однажды он ткнул пальцем в её синеющие запястья, покрытые странными пятнами: - Пятна твои - как карта города. Вот тут, - он нажал на локоть, - точно помойка Рыжего Двалва. Грёза хохотнула, наверное, впервые за долгие годы. К шестнадцати Грёза стала легендой. Дети шептались, что она откидывает взглядом, а Кай всё чаще хмурился. Однажды, сидя на развалинах пекарни, он точил кинжал и бросил, не глядя на неё: - Слышь, Шнырь видел, как ты крышу снесла у конюшни. Грёза сдернула тряпки с рогов, открыв чёрные глаза без зрачков. Кай отвёл взгляд. - Не крышу, - буркнула она. - Пару досок. - Пару досок, бля! - Он вскочил, махнув клинком. - Ты ломаешь всё, к чему прикоснёшься! Нельзя же родные стены ломать, даже если они тебя не принимают. Ветер вырвался сам. Кай вякнул себе под нос, выругавшись. Его голос дрожал от злости: - Ты даже держать это не можешь! Она сжала кулаки, глядя ему в глаза: - Уйду. - Куда? В церковь? Тебя там на костре зажарят! - Не в церковь, - отрезала она. Кай швырнул кинжал к её ногам, лезвие звякнуло о камень: - Возьми. Всё равно спёр для тебя. Утро встретило её ливнем. Грёза стояла на крыше мельницы, глядя, как молнии рвут небо. Кай подошёл сзади, мокрый до нитки, с ворованной трубкой в зубах. Дым смешивался с дождём. - Решено? - спросил он, выдохнув облако. Она кивнула, не оборачиваясь: - Найду его. Отца. - Убьёшь? - Кай прищурился. - Спрошу, - она повернулась, как жить с этим внутри. Душа тянет отсюда. Он плюнул в лужу, ухмыльнувшись: - Скажи, что хотела сдохнуть, да не вышло. Грёза спускалась по верёвке, цепляясь за скользкие доски. Кай крикнул ей вслед: - Эй, Грёза! Станешь богом - не забудь, где твоё дерьмовое начало! Она не обернулась. Впереди ждали дороги, полные страха и бурь. А позади остался смех Кая, унесённый ветром.
Умения
🦊 Наследие зверя: Обладая когтями, рогами или тяжёлым хвостом, зверолюд получает +1 к урону в рукопашном бою, если не использует оружия. Также проверки его восприятия осуществляются с преимуществом в контексте зрения, слуха и обоняния.
🦊 Наследие зверя: Обладая когтями, рогами или тяжёлым хвостом, зверолюд получает +1 к урону в рукопашном бою, если не использует оружия. Также проверки его восприятия осуществляются с преимуществом в контексте зрения, слуха и обоняния.
Владение Кинжалом
(
200
)
подмастерье
Врачевание
(
100
)
ученик
Валиизм
(
500
)
профи
Кулинария
(
100
)
ученик
Воровство
(
500
)
профи
Взлом
(
100
)
ученик
Жилище
Потайная комната в подвале заброшенного дома кузнеца: узкий переулок в центральном районе города. Изолированное пространство за грудами обломков, доступ через скрытую лестницу. Стены из грубого камня, сохранились следы старых печей. Вентиляция через трещины в кладке. Обстановка: Самодельный камин из кирпичей разрушенной печи, стол, ковёр, сундук для хранения личных вещей (пустой), свечи в подсвечниках.
Потайная комната в подвале заброшенного дома кузнеца: узкий переулок в центральном районе города. Изолированное пространство за грудами обломков, доступ через скрытую лестницу. Стены из грубого камня, сохранились следы старых печей. Вентиляция через трещины в кладке. Обстановка: Самодельный камин из кирпичей разрушенной печи, стол, ковёр, сундук для хранения личных вещей (пустой), свечи в подсвечниках.
Потайная комната в подвале заброшенного дома кузнеца: узкий переулок в центральном районе города. Изолированное пространство за грудами обломков, доступ через скрытую лестницу. Стены из грубого камня, сохранились следы старых печей. Вентиляция через трещины в кладке. Обстановка: Самодельный камин из кирпичей разрушенной печи, стол, ковёр, сундук для хранения личных вещей (пустой), свечи в подсвечниках.
Питомец или непись
Здоровье
6
6
Защита
500
500
Резист
0
0
Урон
1
1
Атака
200
200
Сила
0
0
Ловкость
0
0
Восприятие
0
0
Выдержка
0
0
Имя:
Барбют
Вид:
Джинн
Внешность
Форма существа: Птица-секретарь Форма предмета: Шлем барбют, с изящными крыльями по бокам
Внешность
Форма существа: Птица-секретарь Форма предмета: Шлем барбют, с изящными крыльями по бокам
Характер
Барбют воплощение внутреннего света Грёзы, той искры, что сияет сквозь её страх и боль. Его голос мягкий, словно шёпот ветра перед бурей. Он редко говорит, предпочитая метафоры, что будят мысли Грёзы: «Ветер - не цепь, а свобода.». Барбют терпелив, как птица, ждущая порыва воздуха, и видит в Грёзе не только хаос, но и силу, что может защищать. Он подчёркивает её успехи, а не ошибки: «Помнишь, как дрожала, надевая меня впервые? Теперь я - твой ветер. Шлем - это выбор, а не бегство». Он презирает жестокость, что порой раздувает гнев Грёзы. Когда та теряет контроль над ветром, Барбют утихомиривает его, даже если это ранит их обоих: «Ты сильнее гнева. Дыши... и направь ветер на страх, а не на людей».
Характер
Барбют воплощение внутреннего света Грёзы, той искры, что сияет сквозь её страх и боль. Его голос мягкий, словно шёпот ветра перед бурей. Он редко говорит, предпочитая метафоры, что будят мысли Грёзы: «Ветер - не цепь, а свобода.». Барбют терпелив, как птица, ждущая порыва воздуха, и видит в Грёзе не только хаос, но и силу, что может защищать. Он подчёркивает её успехи, а не ошибки: «Помнишь, как дрожала, надевая меня впервые? Теперь я - твой ветер. Шлем - это выбор, а не бегство». Он презирает жестокость, что порой раздувает гнев Грёзы. Когда та теряет контроль над ветром, Барбют утихомиривает его, даже если это ранит их обоих: «Ты сильнее гнева. Дыши... и направь ветер на страх, а не на людей».
Биография
Барбют родился не с первым порывом ветра, а раньше - когда шестилетняя Грёза, забившись в угол подвала и плача от насмешек, пожелала стать невидимой. Тогда джинн был лишь шёпотом, еле различимым в темноте: «Закрой глаза... и я унесу тебя ветром». К двенадцати годам, после случая с мальчиком, Барбют обрел форму птицы-секретаря. Его длинные ноги шагали бесшумно, а крылья трепетали, отражая силу ветра в душе Грёзы. Он появился из желания Грёзы не только выжить, но и обрести свободу: Барбют сыграл ключевую роль во встрече Грёзы с Каем. В переулке, когда Грёза замерла, не зная, что делать, джинн, в форме птицы, взмахнул крыльями и шепнул: «Этот вор не враг. Он, как ты - гонимый ветром, но не сломленный». Так Барбют подтолкнул Грёзу к Каю, её первому союзнику. Когда Грёза боится своей силы, Барбют - её опора. После случая с нападавшим, которого Грёза оттолкнула ветром, и тот разбился, джинн, в форме шлема, излучала тепло: «Ты не убийца. Ты защищалась. Его падение - не твоя вина». Когда Грёза отнесла монеты матери погибшего, Барбют, в форме птицы, сидел на плече, молча поддерживая.
Биография
Барбют родился не с первым порывом ветра, а раньше - когда шестилетняя Грёза, забившись в угол подвала и плача от насмешек, пожелала стать невидимой. Тогда джинн был лишь шёпотом, еле различимым в темноте: «Закрой глаза... и я унесу тебя ветром». К двенадцати годам, после случая с мальчиком, Барбют обрел форму птицы-секретаря. Его длинные ноги шагали бесшумно, а крылья трепетали, отражая силу ветра в душе Грёзы. Он появился из желания Грёзы не только выжить, но и обрести свободу: Барбют сыграл ключевую роль во встрече Грёзы с Каем. В переулке, когда Грёза замерла, не зная, что делать, джинн, в форме птицы, взмахнул крыльями и шепнул: «Этот вор не враг. Он, как ты - гонимый ветром, но не сломленный». Так Барбют подтолкнул Грёзу к Каю, её первому союзнику. Когда Грёза боится своей силы, Барбют - её опора. После случая с нападавшим, которого Грёза оттолкнула ветром, и тот разбился, джинн, в форме шлема, излучала тепло: «Ты не убийца. Ты защищалась. Его падение - не твоя вина». Когда Грёза отнесла монеты матери погибшего, Барбют, в форме птицы, сидел на плече, молча поддерживая.
Найти…
Найти…