Тавианель ван дер Эйзенвальт

... ❝ Глава I — Начало без выбора ❞ ... Тавианель ван дер Эйзенвальт родился в сердце Домене Древа, в городе Вельсмут, где величественные шпили замков и узорчатые фасады домов несли в себе тяжесть вековых традиций и древних обетов. Его семья принадлежала к числу самых почтенных и знатных домов, носивших свои титулы с гордостью и чётко соблюдавших правила, выстроенные поколениями предков. С самого рождения Тавианель был окружён роскошью и вниманием, которые для многих казались мечтой, но для него были скорее грузом и источником неудобств. Родители, особенно отец, возлагали на него высокие надежды, ожидая, что сын вырастет достойным продолжателем рода, сможет достойно управлять землями, поддерживать честь фамилии и в полной мере впишется в сложный и порой жестокий мир аристократии. Но сам Тавианель был другим. Он не стремился к властным играм, не горел желанием блеснуть на придворных балах или вовлечься в интриги, которые захватывали и пожирали даже самых искушённых дворян. Ему было трудно принять этот мир с его правилами и лицемерием, где каждый шаг и слово тщательно рассчитывались, а любое проявление настоящих чувств могло стать причиной осуждения и отчуждения. С ранних лет он предпочитал уединение и простоту, мечтая о том, чтобы однажды уйти далеко от шума и притворства, найти место, где можно просто быть собой, не пряча души за масками. Детство Тавианеля прошло в стенах старого замка, где строгие воспитатели и учителя старались сформировать из него образец благородного юноши. Но мальчик был более чувствительным и задумчивым, чем того требовали ожидания семьи. Его интересовали книги о природе и дальних странах, он любил слушать рассказы старых слуг о временах, когда мир казался ещё более загадочным и волшебным. Вместо пустых речей о политике и выгоде он мечтал о простых радостях — о дружбе без интриг, о прогулках по лесу, где можно услышать пение птиц и шум ветра, о вечерах у огня с рассказами, которые согревают сердце, а не будят подозрения. Родные и учителя не понимали его стремлений и называли его мечтателем и слабаком, предостерегая, что в их мире выживают только сильные и расчетливые. Но Тавианель упорно хранил внутри себя тот тихий свет, который не позволял ему сломаться и поддаться суровым требованиям жизни. Он не хотел становиться очередным орудием в руках амбициозных родственников, мечтал найти свою дорогу, где не нужно будет притворяться и скрывать свои чувства. Взаимоотношения с семьёй были напряжёнными, особенно с отцом и старшим братом, которые видели в нём лишь недостаток силы и решимости. Старший брат, воспитанный в духе борьбы и соперничества, часто насмехался над Тавианелем, считая его слишком мягким и лишённым необходимых качеств для продолжения рода. Отец, холодный и суровый, требовал от сына соответствовать высоким стандартам, забывая, что внутри этого юноши живёт живой человек, а не просто наследник с красивым именем. Иногда Тавианель чувствовал, как тяжесть ожиданий и недопонимания давит на него с такой силой, что хочется бежать куда угодно, лишь бы не слышать строгих слов и разочарованных взглядов. Но вместо бегства он искал тихие уголки в замке и вокруг него, где мог побыть один, чтобы услышать свои собственные мысли и понять, чего же он действительно хочет от жизни. Он мечтал о простоте — о возможности проснуться без тяжести ответственности, о дне, наполненном маленькими радостями, без постоянного страха не оправдать надежды. Эта мечта казалась ему почти недостижимой, но именно она становилась тем светом, который согревал в самые холодные и мрачные часы. Время шло, и Тавианель постепенно понимал, что мир вокруг него не изменится, что от него самого требуется подчинение и жертвы. Но он не мог отказаться от себя — от тех своих мечтаний и чувств, которые делали его настоящим. Иногда он задавался вопросом, как можно быть честным перед собой, когда вся жизнь построена на лжи и притворстве. Он видел, как многие вокруг носят маски и играют роли, забывая, кто они на самом деле. Это осознание угнетало, но в то же время пробуждало в нём решимость искать иной путь, путь, где можно быть свободным от условностей. Ему казалось, что простая жизнь — это не слабость и не отступление, а настоящий подвиг, требующий мужества и силы. Он не хотел становиться тем, кем ожидали его видеть, он хотел остаться самим собой, несмотря ни на что. В глубине души он носил это тайное желание, которое не мог выразить словами — желание быть понятым, быть любимым за то, кто он есть, а не за родовое имя или титул. Его мир был наполнен противоречиями — с одной стороны, наследие и обязанности, с другой — жажда свободы и простоты. Это внутреннее напряжение становилось частью его сущности, формировало характер, который не поддавался на уговоры и давление. Его жизнь была тихой борьбой — борьбой за право быть самим собой в мире, который этого не позволял. И хотя он был лишь мальчиком, внутри него горел огонь, который однажды должен был привести его к переменам, которые перевернут его судьбу. ... ❝ Глава II — Рана, что разделила ❞ ... Тавианель рос в тени жестких ожиданий, которые навязывала ему семья, но в сердце носил бурю чувств, которые не давали ему покоя. Старший брат, Салвен, был олицетворением того, кем должен был стать наследник рода — сильным, решительным и бескомпромиссным. Салвен обожал власть и не терпел слабостей, что делало его идеальным продолжателем рода в глазах отца и дворянства, но делало их с Тавианелем почти непримиримыми противниками. Между ними с детства царила холодная вражда, которая постепенно переросла в открытое соперничество. Их столкновения были неизбежны — от колких слов и упреков до серьёзных споров, которые оставляли после себя глубокие шрамы на душе младшего брата. Тавианель же, несмотря на всю свою мягкость, не мог оставаться в стороне. Он чувствовал, как в нём растёт непонимание, обида и раздражение, которые он старался скрывать за спокойным видом. Но однажды конфликт между ними вышел за пределы слов и перерос в физическую схватку, которая навсегда изменила их отношения и жизнь самого Тавианеля. В жарком порыве гнева, вызванного долгими унижениями и несправедливостью, он тяжело ранил Салвена, нанеся травму, которая повлияла на дальнейшую судьбу брата и семьи. Этот инцидент стал последней каплей, переломным моментом, после которого отца и старших родственников переполнила решимость изгнать младшего сына, посчитав его угрозой для чести и безопасности рода. Его выгоняли не просто из дома — из жизни, которая казалась ему уже неподъёмной ношей. Тавианель покидал стены родного замка с тяжёлым сердцем, осознавая, что навсегда потерял то, что раньше называл домом. Он уходил не как герой или мятежник, а как изгнанник, чья единственная вина — быть слишком чувствительным и не соответствовать чужим ожиданиям. В момент разлуки он не чувствовал горечи мести или злобы — скорее, глубокую пустоту и неопределённость. Куда идти дальше? Чем стать? Мир за воротами замка казался чуждым и враждебным, но в этом мире он мог попытаться найти ту простую жизнь, о которой мечтал, пусть и ценой тяжёлых испытаний. Сначала его путь был неустойчив и полон опасностей. Он сталкивался с холодом и равнодушием, нередко ощущая на себе недоверие и презрение. Его аристократическое происхождение не помогало — напротив, часто становилось поводом для насмешек и вражды. Тавианель был одинок, и это одиночество казалось ему иногда невыносимым, но оно же закаляло его дух и развивало силу воли. Он учился жить по новым правилам, осознавая, что никто не придёт на помощь, если он сам не возьмёт судьбу в свои руки. Вместе с тем, он не переставал искать пути к тому, чтобы сохранить свою человечность, не превратиться в того, кого он всегда боялся — безжалостного и холодного. Он старался помочь тем, кто был слабее, кто нуждался в поддержке, несмотря на собственные трудности. Эти моменты света среди тьмы были для него драгоценны и давали надежду на будущее. Со временем Тавианель начал понимать, что его изгнание — не конец, а начало нового пути. ... ❝ Глава III — Смерть вне смерти ❞ ... Он скитался по краям мира, где закон был слаб и каждый день мог стать последним. Его изгнание превратилось в изгнание не только от семьи, но и от привычной жизни, от мира, который он знал и в котором был всего лишь мальчиком с мечтой о простоте. Он обошёл многие деревни и города, встречая людей самых разных судеб — воров, странников, разбойников, тех, кто потерял всё и пытался выжить любой ценой. Его не покидало чувство одиночества, и чем дальше он уходил, тем сильнее понимал, что мир далеко не такой добрый и справедливый, каким казался в детских рассказах. В этих краях его не знали, и никто не хотел узнавать. Парень был лишь чужаком, который не мог рассчитывать ни на чью помощь. В один из холодных вечеров, когда тьма казалась особенно плотной и угрожающей, судьба решила испытать его на прочность. Группа разбойников напала на него без предупреждения, и их жестокость не знала границ. Тавианель сражался как мог, но силы были неравны, и он пал, оставленный умирать на лесной тропе. В тот момент, когда сознание начало покидать тело, он ощутил, как что-то невидимое окутывает его, как холод и пустота меняют его существо. Когда он очнулся, мир вокруг казался иным — тишина была глубже, а тело не испытывало боли, хотя раны были ясны и свежи. Тавианель понял, что он больше не был просто человеком. Его душа, связанная с телом навсегда, оторвалась от привычного цикла жизни и смерти. Он стал нетленным — существом, которое не может умереть естественной смертью, не чувствует боли, и существует на грани миров. Это дар и проклятие одновременно. Народ, столкнувшийся с такими, смотрел на них с осторожностью, порой с суеверным страхом и отстранённостью. Для них эти нетленные — призраки прошлого, заблудшие души, которые не нашли покоя. Тавианель ощущал, как внутри него разгорается новая сила и холодная решимость. Он был жив, но больше не принадлежал живым. Его существование изменилось, и теперь ему предстояло понять, как жить дальше в новом обличье. Этот переход дал ему небывалую устойчивость и выносливость, но вместе с тем отнял многое из того, что делало его человеком. Он больше не мог позволить себе слабость и сомнения, иначе рисковал потерять остатки самого себя. С этого момента началась новая глава его жизни — глава, где он перестал быть мальчиком, мечтающим о простоте, и стал существом, живущим ради цели, которую он ещё только должен был найти. Но и в этой тени его прошлого, в памяти о доме и семье, таилась искра, которая не давала ему окончательно забыть, кем он был. Каждое движение, каждое действие теперь было пропитано холодной логикой и решительностью, потому что выживание стало единственной закономерностью, а поиск себя — вечной дорогой, которая ещё только началась. ... ❝ Глава IV — Тишина Клинка ❞ ... Тавианель быстро понял, что его новое состояние открывало перед ним двери, которые были закрыты для обычных смертных. Тело, ставшее почти неуязвимым, позволяло ему действовать без страха перед болью и смертью, что сделало из него идеального охотника и устранителя. Он не искал славы и не стремился к признанию, наоборот — предпочитал оставаться в тени, невидимым и безмолвным. Клинок стал продолжением воли, а каждое движение — тщательно выверенным шагом на пути к исполнению задачи. Тавианель не принадлежал гильдиям убийц и не принимал заказы через посредников, его репутация строилась на точности и молчаливом исполнении. Контракты поступали через доверенные каналы, и он никогда не давал лишних обещаний — лишь клятву выполнить работу, какой бы она ни была. Для него убийство стало не ремеслом или порывом, а точной и расчётливой практикой устранения. Методы нетленного были холодны и безэмоциональны — никакой спешки, никаких ошибок. Иногда в тишине ночи, когда звёзды мерцали холодным светом, Тавианель ловил себя на мысли, что ищет не просто заказ или цель, а нечто большее — ответ на вопрос, ради чего он продолжает идти вперёд, несмотря ни на что. ... ❝ Глава V — Нет пути назад ❞ ... Тавианель ван дер Эйзенвальд часто находил себя в плену воспоминаний, которые словно тени прошлого проникали в самые глубины его сознания, нарушая хрупкий покой, которого он так старался достичь. Эти флешбеки не были простыми образами — они были тяжелыми, острыми, наполненными болью и сомнениями, от которых он пытался бежать, но они преследовали его, как неумолимый призрак. Он видел себя мальчиком, который однажды мечтал о простой жизни, о свободе от ожиданий и бесконечных правил, которые навязывала ему семья. Он вспоминал родной дом, наполненный холодными стенами и напряжённой тишиной, где даже слова казались оружием, а любовь — роскошью, доступной лишь избранным. В памяти возникали лица — брат, которого он ранил, отец, чьи глаза были полны разочарования, и те, кто отвернулся от него, когда ему было особенно нужно тепло и понимание. Эти воспоминания разбивали его душу на части, заставляя чувствовать себя одновременно слабым и виноватым. Головорез осознавал, что именно это прошлое сделало его тем, кем он стал — нетленным, скрытым в тени убийцей, который душит свою человечность ради выживания. С каждым новым заданием он всё глубже уходил в эту холодную пустоту, стараясь заглушить голос внутри, который всё ещё шептал о жалости, сожалении и надежде. Но избавиться от этих чувств было невозможно. Они были как тень, которую он нес с собой повсюду, напоминание о том, что даже в его новой, бессмертной форме, часть его осталась уязвимой, ранимой и человеческой. Временами он испытывал жгучее желание вернуть всё назад, начать сначала, стереть ошибки и найти путь к искуплению. Но эти мечты были призраками, недостижимыми и болезненными. Он понимал, что прошлое — это нечто, с чем нужно жить, а не что-то, что можно изменить. Поэтому он научился подавлять свои эмоции, превращая их в холодный расчет и бесстрастное выполнение своих задач. Тавианель стал мастером контроля, пряча внутри ту часть себя, которая когда-то была ребёнком, надеявшимся на лучшее. Но иногда, в самые тихие моменты, когда окружающий мир засыпал, он позволял себе слабость — позволял этим воспоминаниям прорваться, ощущал свою утрату и одиночество, как напоминание о том, что несмотря на всё, он ещё жив, и внутри него есть что-то, что нельзя полностью уничтожить. Эти минуты были его тайной болью, тем внутренним огнём, который поддерживал его человечность среди холодных теней, в которых он теперь жил. ... ❝ Глава VI — Глашатай немых ❞ ... Тавианель теперь был тем, кем его сделали обстоятельства и сама судьба — нетленным, живущим в тени, с клинком, навсегда впаянным в руку, и душой, отягощённой памятью о прошлом, которого уже не вернуть. Он понимал, что назад пути нет, и вся его жизнь теперь — это непрерывное движение вперёд, по тонкой грани между светом и тьмой, между человечностью и безжалостной тенью. Его существование стало одиночным странствием, где каждая цель — лишь этап на пути, где никто не ждёт и не ищет его, где нет места привязанностям и слабостям. Он был изгоем не только в глазах мира, но и в собственном понимании себя. Тавианель искал смысл в каждом новом заказе, в каждом точном и бесшумном движении, словно пытаясь заглушить ту пустоту, которая росла внутри. Но с каждым днём он всё больше осознавал, что смысл, если и существует, не в делах и не в крови, проливаемой на камне, а в самом пути — в том, как он выдерживает испытания, как продолжает идти, не сдаваясь. Его лицо редко выражало что-либо, кроме холодного спокойствия, но внутри кипела буря, которая никогда не утихала. Он знал, что время не лечит и не стирает, оно лишь накладывает новые слои на старые раны, превращая их в невидимые шрамы. Его нетленность стала одновременно благословением и проклятием — он мог пережить многое, но потерял возможность быть простым человеком, каким когда-то мечтал стать. Иногда, когда ночь была особенно темной, он позволял себе задуматься о том, что возможно, где-то там, за пределами его мира теней, существует существует что-то, что может вернуть ему утраченное — надежда, прощение, или хотя бы покой. Но эти мысли были редкими и хрупкими, как свет звезды, умирающей в бездне. В реальности же он оставался Клятвогонцем — молчаливой тенью, приходящей за теми, кто слишком опасен для живых и слишком жив для мёртвых. Он был исполнителем, лишённым прошлого, но не забывшим о нём. Он был существом, которое отняло у судьбы множество судеб, но так и не смогло обрести свою собственную. Его путь продолжается, и, возможно, именно в этом бесконечном движении заключается его судьба — идти, пока хватит сил, пока есть причина, пока свет не погаснет окончательно. Таков Тавианель ван дер Эйзенвальт — изгнанник, нетленный, убийца и искатель, навсегда запертый между мирами, но не покорённый ни одним из них.